Мейсон продолжал сердито смотреть на человека, сидящего за письменным столом.
— Вы больше, чем простой казначей, — сказал адвокат, — или, по крайней мере, должны быть. Ей следовало бы присмотреть для вас…
Девушка дернула его за рукав.
— Пожалуйста, мистер Мейсон, — умоляла она, — пожалуйста. Я знаю, вы пытаетесь оказать мне услугу, но результат будет прямо противоположным. Пожалуйста, не надо…
Мейсон глубоко вздохнул, повернулся и, тяжело шагая, вышел из кабинета. Дворецкий захлопнул за ним дверь.
Мейсон обратился к Фрэнсис Силейн:
— Из всех упрямых, хладнокровных, бесчувственных айсбергов, которых я когда-либо встречал, это наихудший экземпляр!
Она посмотрела на него и рассмеялась.
— Я знала, — сказала она, — что если попытаюсь объяснить вам, насколько упрям мой дядя, вы ни за что мне не поверите. Поэтому я с радостью уцепилась за представившуюся возможность свести вас вместе. Теперь вы понимаете необходимость в законных действиях.
— Ладно, — угрюмо согласился Мейсон, — займемся этим.
Перри Мейсон, открыв дверь ключом, вошел к себе в кабинет, подошел к письменному столу и поднял пресс-папье. Под ним лежал конверт с надписью «Конфиденциально». Мейсон вскрыл конверт и увидел записку, написанную рукой Фрэнка Эверли:
«Роберт Глисон и Фрэнсис Силейн взяли разрешение на брак четвертого числа прошлого месяца. Восьмого числа поженились в Кловердейле».
Внизу стояли инициалы молодого юриста.
Какое-то время Перри Мейсон стоял неподвижно, уставясь на записку, потом засунул большие пальцы рук в проймы жилета и принялся расхаживать по кабинету.
Немного погодя он пришел в юридическую библиотеку, снял с полки том, посвященный завещаниям, и углубился в чтение.
Ему пришлось прерваться для того, чтобы подойти к книжному шкафу и извлечь из него подшивку «Пэ-сифик репортер». Какое-то время он читал судебные отчеты, затем принялся просматривать другие подобные материалы.
Он работал молча и сосредоточенно, легко и без устали перемещаясь по комнате. Взгляд его был тверд и спокоен, лицо невозмутимо.
Где-то вдалеке часы пробили полночь, но Перри Мейсон продолжал работать. Гора юридической литературы на столе росла все выше и выше. Он рыскал по библиотеке, вытаскивая то одну, то другую книгу, раскапывая старые дела и внимательно их изучая. Время от времени он делал для себя короткие пометки. Иногда он помечал подшивку с тем или иным делом и откладывал ее в сторону.
Около пятнадцати минут второго ночи зазвонил телефон.
