На что уж Лика была сдержана, но тут чуть не выругалась. Нелепо взмахнув руками, всё-таки потеряла равновесие и плюхнулась на пятую точку. Поспешно вскочила. Кто её знает, здешнюю флору, вдруг сейчас и руки опутает, и тело, да и… припиявится, сожрёт! Неподалёку кто-то явственно хихикнул. Первый намёк на человеческий голос со времени её пребывания в Межмирье.
— Хватит прикалываться! — сказала она сердито. — Что, уж и попить нельзя? Глотка воды жалко, да?
По кустам, по высокой траве, по шелестящим древесным кронам так и зазвенел колокольчиками смех, будто сотни феечек вздумали над ней потешаться.
— Воды, говорит, жалко… жалко, да? — захлёбываясь смехом, затараторили, перебивая друг друга, насмешливые голосочки. — Устала, бедненькая, запыхалась, совсем сил нет… Устала… Воды? Воды просишь? Кому? Кому? Себе?
— Ну д… — начала было Лика. И вдруг схватилась за щёку. Хлёсткий удар пёрышка, с виду махонького и невесомого, оказался не хуже затрещины. Второй она получила по губам. — Да в чём дело-то? Отстань! Ты что, с ума сошло!
— Хи-хи-хи-хи-хи, разговаривает! она с пером разговаривает, совсем простая! — вновь развеселились голоса. — Простая, чудная! Эй, чур, не подсказывать и подсказки не слушать! А ты, девица, не стой столбом, хочешь пить — пей на здоровьице! Хорошая водица, вкусная, как раз для тебя! Пей! Пей! Можно!
Лика неуверенно подалась к колодцу. С опаской глянула под ноги.
— Пей, пей! — подзуживали «феечки».
Трава, вроде, не хулиганила и больше не оживала. Лика осторожно шагнула раз, другой…
А ведь и впрямь, с виду будто бабушкин колодец. Только в том вода никогда не стояла так высоко, а таилась в глубине; здесь же едва не выплёскивалась через край, призывно мерцая в лунном свете, поигрывая отражённым месяцем, словно ковшиком. Лика облизала пересохшие губы. Глоточек бы…
Но что-то здесь не так.
Вредные голоса подозрительно притихли, затаились. Будто науськали, подбили на что-то запретное — и теперь караулят, когда она наворотит дел, чтобы потом над ней позлорадствовать. Взбунтовавшееся перо зависло где-то сбоку, над левым ухом, и уже никуда не ведёт, а лишь подрагивает в воздухе, словно нервничает.
И тут на Лику сошло озарение.
Так это и есть Источник? Она всё-таки его нашла? Но почему пёрышко не подпускало, трава за ноги цеплялась, будто они сговорились? А теперь вдруг замерли, словно… ждут, что она сама решит. И голоса маленьких вредин из кустов вновь заталдычили своё: «Пей! Пей!»
