Сонные звуки смолкли. За неясным шорохом последовал скрип. Я осторожно приоткрыл один глаз. За ним быстро распахнулся второй.
На меня глядело маленькое грустное привидение.
— Не спишь? — тихо спросила завернутая в простыню Зарина. — Можно к тебе?
Рта не успел открыть: лежак вскрякнул под лишней тяжестью, бесцеремонно плюхнувшееся тело принялось возиться, устраиваясь с удобством.
Я натянул простыню под самое горло и машинально отпрянул — на самый-самый краешек. Зарина с радостью воспользовалась нежданным подарком, повернулась ко мне, ее лицо приблизилось, в ухо жарко зашелестело:
— Так волнуюсь за сестер… Милослава… Она гордая, не простит.
— Чего и кому? — пришлось поддержать разговор.
— Лисавете. Она следующая за Милославой. На год младше, восемнадцать, а уже три мужа. Милослава разборчивая, у нее всего два. Не берет кого попало. А Лисавете лишь бы выглядеть. И чтоб завидовали. — Ладошки Зарины уютно сложились под щеку. — Лисавета у нас самая красивая. Ее все любят. А она пользуется. Ходили слухи, что ее в наследницы выдвигали. Но мама возразила. Зато сторонников среди войниц и войников у Лисаветы больше, чем у Милославы.
Девушка завозилась. Прядь, случайно упавшая на лицо, была отправлена за ухо. Теперь одна рука Зарины осталась под головой, другая неосознанно крутила краешек простыни.
Я высказался:
— Всегда существуют правила, кто должен наследовать. Кто ваш наследник по закону?
— Милослава, она старше. И умнее. Ей и титул-то не нужен, она мечтает о спокойствии в семье, и чтобы другие уважали. За это кому угодно глотку порвет. С ней не пропадем.
— Тогда каким боком Лисавета возбухает? — не слишком этично выразился я.
Зарина будто лимон укусила:
— Сплетни. Разговоры. Домыслы. Вчерашнее покушение очень некстати.
Я устремил взгляд в потолок, пальцы сплелись над животом, ноги машинально скрестились. Меня не трогали перипетии Варфоломеиной семейки, сами разберутся. Пришлось перебить, склоняя тему на более злободневное и непонятное:
— Почему мужчины ходят в юбках? Их заставляют, как ты говорила, собственницы?
Зарина хихикнула:
— Зачем заставлять? Представь мужчину и подумай… — Она снова не удержалась от смешка, прикрыв рот ладонью. — Им же в штанах неудобно!
Логично. А против логики не попрешь.
— Папринций — что за должность? — Я опять поменял тему.
— Эй! — негромко раздалось в окне. — Спите? Всю жизнь проспите.
Словно нарисованные, в проеме маячили две головы. Первая, звавшая нас и любопытно заглядывавшая внутрь, принадлежала — я вспомнил имя — Аглае, вторая — Томе.
