Полностью солнце взойдет позже — как раз сможет хорошенько рассмотреть развалины.
«Почему именно Сонеза? Перешла дорогу? Что-то знала? Из-за неприязни?» — размышлял Митар, покачиваясь в седле. — Замкнутая, некрасивая. Неужели привлекла внимание как подающая надежды целительница, лучшая студентка группы? Козни между враждующими кафедрами дошли до подобных низостей? Ведь она ни с кем не враждовала, и одногруппники о ней ничего плохого не говорили, а Дэлинея даже навзрыд плакала…»
От возникшего перед глазами девичьего образа Митар заволновался.
«Если бы беда стряслось с Дэлинеей, сохранил бы хладнокровие или уже тащил мальчишку на официальное дознание?» — сердце отвечало не так, как хотелось разуму. Пусть они никогда не будут вместе, но от того, что она благоволит к нему, Митар чувствовал воодушевление. И от души радовался, что с нею все хорошо.
Изнеженная и милая, хитренькая и проницательная. Настолько любимая всеми, что не понимает, зачем исторгать из себя жестокость, если мир прекрасен?
Он не был юнцом и тем более глупцом, отдававшим предпочтение внешности, но неожиданно для себя обнаружил: ему нравится смотреть на идеальный профиль, темные волосы, выбивавшиеся из прически, изящную белую шею и тонкие пальчики, теребящую косу. Под взором огромных, чуть насмешливых серых глаз сердце трепещет от волнения. А ее улыбка — нежная и чувственная, что хочется коснуться губ.
В Светлой академии учились и другие красавицы, но для него Дэлинея была особенной. Хотя, почему только для него? Даже Ферендель оценил ее нежность и сдержанное достоинство.
Митар хмыкнул. Маяться от тоски и изводить себя грезами? Достаточно того, что родовитый оболтус Викрибер ходит за нею по пятам. Правда, любая другая постаралась бы окрутить богатого студиоза, но Дэлинея оставалась гордой и неприступной.
Вспомнил первую встречу. На зачете, увидев вместо привычного магистра Олидера его, она украдкой, скрывая жалость, прошлась по его фигуре, осмотрела шрам и скромно опустила глаза. И именно ее сострадание вкупе с любопытством больно задели Айтена. Когда подошла очередь Дэлинеи отвечать на вопросы, он в отместку постарался доказать: в жалости инквизиторы не нуждаются. Нацепив ехидную ухмылку, сыпал каверзными вопросами, на которые, конечно, она не могла ответить. Однако Дэлинея не стала наигранно хлопать огромными глазищами, кокетничать, лить слезы. Просто взглянула ему в глаза и выдержала тяжелый, давящий взгляд.
