— Обед через полчаса, ваша светлость. Вот и мы все говорим, что всё-таки вздор: последний раз вы заходили на половину ценьоры вчера, а до этого появлялись там полгода назад, а она в переговорник распиналась: «Полтора месяца, полтора месяца…» Кстати, напомню, что полтора месяца назад ваша светлость как раз отдыхал на Коре.
— И почему я не удивлён? — Кристофер недовольно дёрнул плечами. Поморщившись, машинально потёр царапины на груди — и вдруг уставился на них с непередаваемым глупо-счастливым выражением лица. — Барлоговы веники, ничего себе… Да не позволю я испортить мне день после вчерашнего! Опись всех её вещей сделали?
— Точно так, ваша светлость!
— В том числе драгоценностей, мехов, ценных бумаг? Мобиль не забыли?
— Разумеется, ваша светлость. Всё описано, сфотографировано, заверено господином нотариусом в присутствии независимых свидетелей.
— Дарственная на квартиру в Авиларе?..
— Готова.
— Сама…э-э… ценьора присутствует?
— Отбыла — должно быть, делиться новостями и искать адвоката.
— Ну, это теперь её трудности. Против Мазарини никто не потянет. Значит, так…
Он легко взбежал по тридцати ступеням парадного крыльца, замедлил шаг, позволяя запыхавшемуся дворецкому подладиться под его ход.
— На чём, кстати, она отбыла? На своём мобиле? Том самом, что в описи?
— Точно так.
— Одной заботой меньше. Вот пусть на нём и разъезжает, за свой счёт, кстати. На первое время на бензин я ей оставил, остальные счета вчера заблокировал, нечего наставлять мне рога и кормить в ресторанах любовников за мои же деньги. Значит, так, дружище…
Он шёл по наружной галерее, словно впервые любуясь кладкой старых стен и благородной мраморной облицовкой, стройными колоннами, поддерживающими воздушные арки, пальмами и цветами в кадках… И думал, что Настоящей Женщине здесь понравится.
— Пакуйте все её вещи, обозначенные в описи, — продолжил, спохватившись, — и вывозите, к Барлоговой бабушке, в дарёную квартиру. Для ценностей там есть сейф, проследи сам, чтобы всё было как надо, ну и… ключи и код лично передашь. Весь процесс снимайте: от упаковки до выгрузки последней бусины, чтобы ни к чему потом не было придраться. Пусть забирает моё добро и давится, сколько угодно, ей до конца жизни хватит, если только на Йорека всё не спустит… Да, после того, как она письменно подтвердит, что всё, ей принадлежавшее, получено, лично удали все допуски на территорию, чтобы не только в этом доме, но и в поместье ноги её не было.
