По давнишней традиции он подхватил с собой поднос с визитками. Хоть нынче всё чаще господа, даже аристократы, норовили отделаться электронными карточками и письмами, надиктованными на переговорники, новые веянья прижились в основном среди молодёжи, а вот люди старой закалки, равно как владельцы солидных бизнесов, предпочитали наносить визиты или сговариваться о них лично. Это считалось хорошим тоном — и отличительной чертой представителей «своего круга», приближенного к верхам.
— А, Матеуш!..
От удивления дворецкий едва не уронил поднос, который с величайшей предосторожностью доставил к ангару, защищая от ветра — не привык, что, по последней моде, визитки были намагичены на прилипание. Поразил дворецкого внешний вид хозяина, который давно уже, с той поры, как был мальчиком, не позволял себе разгуливать… босиком; а если к этой вольности прибавить многодневную небритость и рубашку с одной-единственной пуговицей, да и то болтавшейся на нитке — выходило вообще чёрт знает что. Слуге старой закалки, привыкшему, что господин, несмотря на безалаберность и лёгкость характера, на людях всегда является в приличном виде, большого труда стоило сдержаться при виде нескольких выразительных параллельных царапин на герцогской груди и двух подозрительных пятен на шее, ближе к ключицам.
Это где же его светлость так нарасслаблялся?
Кристофер, словно не замечая шокового состояния дворецкого, перебрал карточки, выудил одну…
— Так, Альфреда Мазарини жду срочно, в любое время дня и ночи. Остальным передать, что я сегодня не принимаю. Робин на месте? Ценьора Эстер съехала?
— Ценьора — пока нет, — решился сообщить дворецкий, решив, что дурную весть всё равно придётся сообщить, так уж лучше сейчас, пока герцог в благодушном настроении. И тенью последовал за хозяином, бодро шагавшим к особняку.
— Как — нет? — Герцог даже остановился. Дёрнул, окончательно оторвав, пуговицу, повертел в пальцах. Машинально швырнул на поднос. — А почему?
— Говорит — у неё веские причины остаться. — Матеуш понизил голос: — Якобы беременна, — пробормотал заговорщически. И добавил: — Якобы проговорилась своей маменьке по переговорнику, громко так, на всё крыло.
— Вот ещё вздор, — фыркнул Кристофер. — Впрочем, отчего вздор? При трёх любовниках, да при том, что у каждого штук несколько законных детей и столько же на стороне — как раз неудивительно… Что, Мишлен на месте? Я жутко голоден; от этих полётов нагуливаешь аппетит не хуже, чем в бассейне.
