Отводящая беду | страница 6



Затем все исчезло. Снова была одна лишь тьма.

Внезапно реальность вновь обрела четкость. Перед взором девушки возникло лицо Бобби. Она видела, что его губы двигаются, но потребовалось несколько секунд, чтобы слова обрели смысл.

— … ушиблась? Су-линг, ты в порядке?

Она попыталась сесть.

— Д-д-да. Вроде бы.

— Может, врача вызвать? Похоже на обморок.

— Нет, Бобби. Мне просто нужно домой. — В кинотеатре, вроде как, стало труднее дышать и существенно похолодало.

— Я еду с тобой.

У нее не нашлось сил на возражения. Оперевшись на его плечо, она позволила вывести себя из театра и усадить в лимузин. Половину пути Бобби едва не нес девушку на руках.

— Нужно отвезти ее домой, — сказал юноша Чарльзу.

— Мы можем по пути завернуть в «Севен-Элевен»? — прошептала Су-линг, ввалившись в кожаный салон. — Прошу.

Ей нужно было знать наверняка.

Бобби уселся рядом и обменялся с Чарльзом встревоженными взглядами.

Вскоре они уже мчались по шоссе. На дороге, к счастью, было мало машин. Часто дыша, она пристально смотрела в окно, с такой силой вцепившись в край сиденья, что у нее побелели кулаки. Когда они выехали на бульвар Санта-Моника, в движении образовался затор из-за сирен и мигалок, скопившихся перед магазином «Севен-Элевен». Регулировщик, освещенный огненно-красными сполохами, махал, чтобы они проезжали. Лимузин проплыл мимо супермаркета как раз в ту секунду, когда санитар заталкивал накрытую простыней каталку в ожидавшую машину скорой помощи.

— Желаете остановиться, мисс?

— Нет.

Она увидела все, что хотела. Ощутив отчаяние подруги, Бобби прикоснулся к ее руке, и спросил:

— Ты отметила этот магазин, так ведь?

Она кивнула.

— Но не смогла завершить тег? Как тогда, в Лагуне?

Она вспомнила. Это случилось в самом начале ее новой жизни в качестве защитницы города. Она еще не до конца верила в происходящее и позволила полиции прогнать их прежде, чем успела дорисовать знак. Вскоре тот магазин сгорел дотла.

Даже после того случая, она не была убеждена полностью. Не смотря ни на что. Она рисовала знак фу в память о маме и в ее честь — дань традиции, вызванная утратой и чувством вины.

А теперь вот это…

— Нет, — ответила она вполголоса. — Я закончила. Здесь что-то другое.

Ей вспомнились ледяные когти и зловещий хохот. Слова посыпались наружу. Она чувствовала себя глупо, просто произнося их, но понимала: все это — правда.

— Я думаю, нечто узнало обо мне… и теперь охотится за мной.

Бобби хранил молчание. Она знала: друг не может в полной мере постичь и, скорее всего, не особо-то и верит в ее способности, хоть он сам и сподвиг ее заняться этим. Бобби понимал, сколь глубоко ее ранила смерть матери. Однажды ночью она поделилась с ним мамиными рассказами, поведала о своей мистической роли, унаследованной по материнской линии. Заинтересовавшись, Бобби уговорил подругу сделать тот символ своим тегом, что прибавило бы значимости их совместным ночным вылазкам. Так все и началось.