Отводящая беду - Джим Чайковски

Ловким движением запястья Су-линг Чой встряхнула аэрозольный баллончик и нанесла на цементную стену темного переулка последний штрих красной краски. Закончив, она осторожно — чтобы ни одна капелька краски не попала на черное шелковое платье — отступила и окинула взглядом свою работу.

Результат не совсем удовлетворил девушку: выходило и лучше. Это был ее знак-подпись — китайский символ, известный как фу. В свои шестнадцать лет Су-линг сознавала, что талантлива, и поэтому предъявляла к себе весьма высокие требования. Ее даже раньше положенного возраста зачислили в «Лос-анджелесскую академию дизайна». Однако рисунок на стене был куда важнее любой учебы.

Она взглянула на часы — Тетушка Лу, скорее всего, уже в театре — и хмуро воззрилась на знак.

Нужно сделать это.

Протянув руку, девушка коснулась середины китайского глифа и, как обычно, ощутила знакомое покалывание, от которого суставы наполнились огнем. Тепло пробежало по руке и окутало Су-линг головокружительным вихрем. Символ засиял, на мгновение изгнав из переулка мрачные тени.

Готово.

Но прежде чем девушка успела разорвать контакт с глифом, в запястье вонзились ледяные когти боли. Холод опалил до самых костей. Задыхаясь, она отдернула руку и отшатнулась назад.

Ай… что за чертовщина?

Су-линг осмотрела запястье. Никаких следов не осталось, однако отголосок студеного касания еще не утих. Она растирала руку, стараясь растопить лед, и не сводила широко раскрытых глаз со своего творения.

Знак на стене из ярко-малинового сделался черным — темнее царившего в переулке сумрака.

Она продолжала массировать запястье, сгибая его то в одну сторону, то в другую, и пыталась понять, что произошло. Символ-глиф был ее «тегом» последние три года, и она нанесла сотни точно таких же повсюду на необъятной территории Лос-Анджелеса.

Я сделала что-то не так? Нарисовала его слишком быстро? Чересчур небрежно? Допустила какую-то ужасную ошибку?

Беспокойство болью отдавалось в груди. Она подумывала все переделать, но времени уже совсем не осталось. Занавес поднимется меньше чем через пять минут, и балет начнется. Тетушка Лу, должно быть, уже сидит в частной ложе их семьи. Не выносившая легкомыслия тетя придет в ярость, если Су-линг снова опоздает.

Когда боль в руке утихла, тени, кажется, улетучились из рисунка. Алая насыщенность символа фу вернулась, словно ничего не случилось.

Какое бы осложнение ни возникло, теперь, похоже, все в было порядке. Она запихнула баллончик с краской в наплечную сумку и заторопилась к ожидавшему в конце проулка лимузину.