Но в глубине души — на неком подсознательном уровне — Су-линг всегда знала: это нечто большее, чем просто подпись. Объяснить она не могла. Несчастья притягивали ее, звали… и при помощи баллончика с краской девушка могла неким образом предотвратить их.
До сегодняшнего вечера.
— Что собираешься делать? — спросил Бобби наконец.
— Не знаю.
— Может, позвонить Тетушке Лу?
Су-линг нахмурилась. Младшая сесра ее матери, Тетушка Лу, приютила Су-линг, когда, девочка осталась одна. Тетушка работала кредитным экспертом в «Бэнк оф Америка». Прагматичная и серьёзная, она с презрением относилась к древним традициям, столь почитаемым ее сестрой.
— Не уверена, что Тетушка Лу здесь поможет.
Она попросту не захочет заниматься подобной ерундой.
Однако, возможно, ей известно что-нибудь, что прольет свет на случившееся. Не видя иного выхода, Су-линг выудила свой айфон. Пальцы так дрожали, что ей никак не удавалось выбрать тетин номер из списка контактов.
Бобби потянулся к подруге и накрыл ее руку своей. Легонько сжав пальцы девушки, он забрал у нее телефон.
— Давай-ка я.
— Спасибо.
Она сложила руки на коленях, чтобы унять дрожь, и смотрела в окно, пока Бобби звонил тете. Его голос тонул в доносившемся снаружи гуле дорожного движения.
По пути домой она ломала голову над возникшей проблемой. Кто-то пронюхал о ее работе. Или что-то…
Внезапно взгляд ее потускнел, и стало темно. Она слепо ухватилась за руку Бобби. Вцепилась в него, словно тонула. Но на сей раз, девушка понимала, что происходит.
Внутри нее зародилось видение. Она увидела его целиком.
… солнце встает над океаном… береговую линию ломает и корежит… дома на скалистом берегу с грохотом падают в море…
Пронзительные крики резали слух.
Затем появляется голая стена, сложенная из камней… под дорожным указателем с надписью «Риверсайд»… над скрытой линией разлома.
Она понимала, что это значит. Голая стена — это ее следующий холст. Видение призывало действовать… призывало защитить от надвигающейся беды. Когда картина стала тускнеть, она ощутила одновременно и облегчение, и ужас. Даже после трех лет призывы пугали ее до мозга костей. Она не могла и впредь отмахиваться от них, как от простых совпадений или кошмаров, порожденных тревогой и чувством вины.
Крики умирающих смолкли — и тут же послышался издевательский смех.
Она узнала эту мрачную веселость. Охотник дал о себе знать, напомнил, что он рядом. Бросил ей вызов и предостерег.
Бобби обнял ее и прижал к себе.
