Здоровая природа Прасковьи Яковлевны тоже не дремала — отзывалась на новшества, творящиеся вокруг нее, и подставляла плечо. Так она натренировалась мгновенно, едва засыпал правнук, посылать Прасковье Яковлевне сон и хоть такими короткими перебежками приносить отдых.
Все эти мелкие перемены наступали медленно, почти неощутимо. Каждый день Прасковьи Яковлевны тянулся как каторжный год. И она проклинала тот день, когда родилась женщиной. Она никогда не любила возиться с детьми, а тут еще и возрастное неприятие детей наступило — ее нервировали капризы, плач правнука при любом новом раздражителе. Он страдал от всего нового, ничему не удивлялся, ни к чему не присматривался, ничем не интересовался — он все новое воспринимал с недоверием и болезненным криком. Таково было состояние его психики.
К тому же он постоянно болел простудами, а бедная Прасковья Яковлевна вообще не умела лечить их. Благо, что у нее уже был телефон, и она в таких случаях срочно вызывала к себе Любовь Борисовну. Та все умела — и компресс поставить, и горчичники, и попарить малыша, и температуру сбить... Все бросала ее жалостливая дочка и летела в Славгород. Бывало, после работы добиралась на попутных машинах до поворота на Славгород, а дальше 13 километров шла пешком.
До конца дней с ужасом вспоминала Прасковья Яковлевна свои горькие рыдания и крики-причитания над первым правнуком! Время шло, а она не забывала ад, который пережила с мая 1980 года по май 1981 года. Никогда — ни раньше, ни позже — ей не было так безнадежно жить и не приходилось так изнурительно трудиться, никогда не подавляла ее такая беспросветная тоска, как тогда.
Конечно, когда притупилась обида, когда Прасковья Яковлевна выжила и поняла, что для нее самое трудное время позади, она порадовалась, что помогла малышу, — ему неплохо жилось с нею в Славгороде.
— И все же был другой выход. Я знаю, как надо было поступить, чтобы и Сережу поднять, и меня не гробить, — качая головой, говорила Прасковья Яковлевна в глубокой старости, когда осталась одна и подводила итоги своей жизни. — Да что теперь толковать, все уже позади. Муж мой за все неправды и неправедности немало наказан Богом, да и дочери досталось повозиться с внуками. Все Господь выровнял, всем раздал по заслугам.
— Надо было хотя бы на полдня взять тебе помощницу, няньку для Сережи... Ведь для Светы вы брали няньку, хотя жили беднее, да и строиться собирались.
— Да, надо было кому-то пожалеть меня, — согласилась Прасковья Яковлевна. — Тогда я вообще могла бы остаться работать и оплачивать няньку. Моих заработков на это хватило бы, так я бы избежала недосыпаний и не жила бы, как на каторге. Правильно?
