Интерес к родной сторонке
Чего всегда было много в Борисе Павловиче, так это любви к природе и желания показать мир другим. Он не жалел на это ни сил, ни времени. Само собой, это шло от его собственного интереса к родной сторонке, которую он не просто наблюдал, но все время изучал, хотел понять, чего в ней есть такого несказанного, от чего душа щемит, поет и плачет. И отчего он все время возвращается сюда, в то время как мог бы завеяться без следа.
Ему мало было самому оказываться в прекрасных уголках околиц, которыми его душа наполнялась не целиком, и требовала большего притока впечатлений, чем могла выработать сама. В одиночку он не мог надышаться наблюдаемыми ландшафтами, натешиться — ему нужны были еще чьи-то глаза рядом и чье-то взволнованное дыхание. Тогда у него, вроде, расширялся угол зрения, вырастали такие руки, которыми он мог обнять все горизонты, и слух утоньшался до того, что слышны были ему как звуки в земном нутре, так и шорохи в дальнем космосе.
Вот почему ему так хотелось иметь мотоцикл, а потом и машину — чтобы никогда не оставаться одному, чтобы всегда кого-то звать с собой, чтобы не чувствовать себя затерянным среди бесконечности, властвующей вокруг, и не бояться ее. Тем более, когда рядом находился кто-то, кого следовало защищать, — тогда в нем возникала дополнительная мощь, он чувствовал себя сильнее и увереннее. И это было здорово! Он был неотрывной частью этого края, хоть и не вырос в нем, тем не менее без связи с ним существовать не мог.
