Шли упорные бои за Сталинград. Фашисты озверело штурмовали город на Волге. Но Сталинград держался стойко.
Мы стремились побыстрее закончить учёбу, чтобы немедля уехать в боевые полки. Да не тут-то было. Саратов из тылового города фактически превратился в прифронтовой, ведь до линии фронта было всего около двухсот километров — полчаса на самолёте. Фашистские лётчики почти каждую ночь совершали налёты на город.
Нам в таких условиях стало трудно заканчивать программу. Только начнём учебные полёты — налёт. Надо гасить стартовые
огни, маскировать аэродром. И так всю ночь. Ни сна, ни полётов.
В одну из таких тревожных ночей, пока мы пережидали очередной налёт, вдали послышался гул моторов.
Неужели фашисты заметили наш аэродром и сейчас начнут бомбить?
Только нет, звук моторов не похож на звук их «юнкерсов». Прислушались повнимательнее. Да это же наши летят! ТБ-1! Устаревшие бомбардировщики, которые на фронте уже не применяются, но используются по ночам для буксировки десантных планёров.
Над аэродромом проносится чёрной тенью силуэт ТБ-1, а за ним на буксире два десантных планёра, уже хорошо знакомые нам А-7, на которых и мы тренируемся летать ночью.
Самолёт включил бортовые огоньки — зелёный, красный и белый — и быстро помигал ими: условный знак «Прошу посадку».
Командир эскадрильи капитан Ляпин с СКП — стартового командного пункта — громко скомандовал: «Зажечь старт!»
Вспыхнули фонари «летучая мышь», выставленные на лётном поле в виде стрелы — знак для приземления планёров, а в стороне в виде буквы «Т» — традиционный знак для посадки самолётов.
И тотчас в небе зажглись бортовые огоньки планёров, которые отцепились от самолёта и круто пошли вниз. Перед самой землёй пилоты включили яркие фары, которые вырвали из темноты светлые полоски аэродрома, планёры выровнялись, плавно приземлились и тут же снова выключили свет. Оставались гореть лишь бортовые огоньки — этакие маленькие звёздочки: зелёная — на конце правого крыла, красная — на конце левого, а белая — на хвосте. Это чтобы другие планеристы, заходя на посадку, видели, где уже сидят планёры, и не напоролись на них в темноте.
За полчаса весь наш аэродром покрылся десантными планёрами и самолётами-буксировщиками.
— Откуда вы, ребята? — спрашивали мы прилетевших.
— Из-под Москвы, из Медвежьих Озёр, — отвечали молодые голоса.
— А куда летите, если не секрет?
— В Сталинград!
Вот это новость! В Сталинград, в самое пекло войны. . .
— А у нас чего сели?
