Через Покровские ворота сани въехали в Китай-город, где жили церковники, дворяне, купцы. Здесь разрушений было меньше, лишь кое-где виднелись припорошенные снегом пробоины в досках мостовых - следы от пушечных ядер осаждавшего Москву ополчения. Заметенные деревянные терема с резными наличниками посреди обширных дворов, церквушки с блестящими маковками на каждом углу, лавки и кабаки - все теперь было обыденным и мирным. Словно и не пожирали Русь голод и разруха, последствия войн и бесцарствия.
"Ничего, - размышлял Василий Григорьевич, - даст Бог, выберем самодержца на Земском соборе да заживем по-прежнему, тихо и благочестиво".
По улицам сновал народ: степенно шествовали монахи в торчащих из-под шуб рясах, на перекрестках дежурили стрельцы и казаки, бегали ободранные мальчишки, неспешно прохаживались торговцы с висящими на груди лотками, в которых лежали прикрытые тряпкой пироги. Перед каждой церквушкой с дюжину нищих и юродивых вопили, требуя милостыни и демонстрируя всем желающим заскорузлые раны. Василий Григорьевич, брезгливо поджав губы, отворачивался от них и прятал бороду в меховой воротник.
Между тем, миновав Ильинку, сани выехали на Пожар. Площадь была полна: здесь раскинулись торговые ряды. В воздухе плыли запахи свежеиспеченного хлеба, чеснока и жареных куропаток, которых готовили здесь же, на костре. Продавцы, притоптывая от холода, расхваливали свой товар, а румяные бабы, бородатые мужики, оборванные дети толпами бродили между рядами, крича, споря, торгуясь.
Сани замедлились, а потом и вовсе остановились.
- Что там? - крикнул Телепнев вознице.
- Кажись, драка, Василь Григорьич.
И в самом деле, два мужичка в тулупах азартно пинали бродягу в дырявом зипуне. Тот закрывался руками и верещал:
- Больно же, ироды!
- Ниче, тебе наука, вдругорядь не будешь воровать!
- Ладно, нехристи, вмале попляшете, вот выберут царя-батюшку, он вам живо покажет, как втридорога драть!
- Эва, сказанул. Да бояре век промеж себя не договорятся, - засмеялся стоящий у лотка старик.
Отпихнув нападавших, бедолага в зипуне торжественно поднял багровый от мороза палец:
- Истинно, Царица небесная послала ужо заступника нам! Надысь>[4] нашли на алтаре Успенском младенца с державою в руках и скипетром, и бысть ему царем!
- Да ты почем, дурак, ведаешь?
- А все про то сказывают, а иные и сами видели. А живет он в Кремле-городе, в палатах боярина Шереметева.
- Уй, да слыхала я про того младенца, - фыркнула толстая тетка в убрусе, - да только не Богородицей он послан, а извергами-иноземцами, дабы Рюриковичев престол загрести да нас в латинство обратить.
