08.04
Правя свои тексты, все равно оставаться выбывшим...
09.04
маленькая
книжечка
на память
о любви
к маленьким книжечкам
(Это я готовил кому-то подарок к шестидесятилетию, но уже не помню, кому).
10.04
Смотрел в интернете старые фотографии Ануфриева. Наткнулся на ту, где он с Федотом, 1981, еще до нашего знакомства, за несколько месяцев. Господи, какие же они там красивые! И это не пошлая красивость, а именно свечение ума, отваги, готовности прочертить свой путь.
И как эта ясность смогла смениться своей противоположностью - руинам чужих судеб вокруг, тупым повтором невменяемости, ветхостью одних и тех же затасканных слов?!
Мы сидели у Музыченко утром, после Нового Года. Я пододвинул к себе листок оберточной бумаги и написал стихотворение в несколько строк. «Первое стихотворение года» - приписал Чаца.
Так или иначе, просто чернила, тушь на бумаге. Почему мы изменили этому? Просто черное на белом, пожелтевшем, сером оберточном. Изменили мы оба с Ча-цей, изменили все.
12.04
Вечером оказались с Сабиной в 81х1де$, смотрели решающую схватку бундеслиги: «Боруссия» (Д) - «Бавария». Сабина больше восторгалось антуражем кафе, забитого болельщиками, хотя сам футбол был очень веселый. В первом тайме гарцевал Дортмунд, во втором - наседала «Бавария». Но все произошло в последние 20 минут. Роберт Левандовский, спиной к воротам, щечкой подправляет мяч в угол! Через пару минут Роббин бьет пенальти за «Баварию» - поторопился и смазал удар. Еще по разу перекладина у одних, перекладина у других. И все, 1:0, «Боруссия» - чемпион!
13.04
На концерте Дитриха, Летова и израильского парня ударника в «Культурбраурай» - типично берлинское псевдо-культурное место, «русский театр», завешенный холстами Димы Врубеля. Летов стал играть совсем уж конвенциональную кафешную музыку. К концу жизни сможет играть на танцплощадках. Этот путь начался у него еще с «Три О», с этими пошляками Шилкопером и Филиппенко. И как результат постмодернистской готовности отыгрывать с кем угодно - от Воронежа до Токио. Очень чувствовалось, что Дитрих - композитор, у которого свои исследования, а тем двоим - лишь бы постучать и подудеть. Впрочем, местами получалось ничего - я представлял это будто жизнь пионерлагеря: подъем флага, вечерние танцульки, отбой, ветер дует в палатки. А за стеной этого лабания звенел золотистым кузнечиком Дитрих.
14.04
Опять был в гостях у Путина. Тот посматривает на меня сухо, но все же не забывает спросить: «Как там Анюта, как детский сад?». Надо же, даже уменьшительную форму имени запомнил!
