Японская поэзия серебряного века | страница 91
Тень из прошлого, чистый девичий образ.
Я лежу на траве. Ничего не знаю, не помню.
Запах опиума плывет над землею.
В полусне, в забытьи различаю над ухом
Чье-то теплое, взволнованное дыханье.
Неумолчно звучит голос прошлого, жалобный, тихий,
Вопрошая меня со слезами: «Зачем, о, зачем же
Ты уплыл за моря, уехал в край чужедальний?
Что хотел обрести? Для чего пустился в скитанья?»
«Бом-бом! Бом-бом!» — в нижней комнате глухо и мерно
Бьют большие часы шесть раз — наступает утро.
Страна нэцкэ
Широкие скулы, толстые губы, треугольные щелочки-глазки
Так похожи на нэцкэ работы мастера Сагоро…
Безучастные,
Будто неодушевленные лица.
Сами себя толком не знающие,
Суетливые, легко, без проблем живущие,
С виду всегда аккуратные, гладко прилизанные,
Маленькие, крепенькие, ко всему равнодушные;
Похожие кто на обезьяну, кто на лисицу,
Кто на белку-летягу, кто на бычка с усами,
Похожие кто на оризию, кто на горгулью,
Кто на осколок чайной чашки — японцы…
Зима пришла
Воочию вижу — на землю пришла зима.
Увяли, погасли аралий белых цветы.
На дереве гинкго, как метлы, ветви торчат.
Вломившись без спроса, на землю пришла зима,
Ненавистная людям губительная зима,
Бич для трав, деревьев и мошек, пришла зима!
О зима!
Иди же ко мне скорей!
Сам я — сила зимы, зима же — пожива моя!
Так пронзи меня, проникни во плоть мою!
Раздувай пожары! Под снегом все схорони!
Словно меч беспощадна, пришла на землю зима!
Гэта
На узкой улочке из окна трамвая
Я увидел клочок земли, порог да короб с сэмбэем —
Подсоленным печеньем торгуют в этой лавчонке…
Три пары оставленных гэта у порога,
И между ними две крошечные сандальки
С красными тесемочками для пальцев
Стоят так чинно, опрятно
Под ласковыми лучами утреннего зимнего солнца…
Дорожная даль
Нет дорог впереди —
Позади пролегла дорога.
Мир Природы!
Отец мой!
Родитель, меня взрастивший,
Не спускай же и впредь с меня недреманного ока,
Наполняй же меня животворным могучим духом,
Дай мне сил для дальней дороги!
Дай мне сил для дальней дороги!
Из стихов, написанных после «ДОРОЖНОЙ ДАЛИ»
Стою под дождем опадающих листьев
О этот чудный день, погожий, безоблачный, ясный
В пору, когда наконец осенила Японию осень!
Словно куренья из дерева кара,[132] ароматен воздух.
Всюду носятся птицы, мельтешат, мелькают,
Суетой своей оживляя теплый ноябрьский полдень.
Колокол пробил неожиданно гулко.
Проревел, разносясь по округе эхом,
В небе расходясь кругами безмятежного счастья,
Громкий гудок деревенской мануфактуры…
Такое время…
Перед знаком «Вход воспрещен», явно излишним,
Книги, похожие на Японская поэзия серебряного века