Японская поэзия серебряного века | страница 90



Пока не хлынули осенние ливни!..
Presentation[129]
Ветер, взметающийся из бокалов,
Раскачивает бумажные фонарики Пана,[130]
Пестрые огни мечутся, мелькают…
Аромат миндаля и груш Бергамо.
Цветы — гелиотропы, помпеи.
Четыре молоденькие гейши
Мерно притопывают, в лад напевают
И пляшут, пляшут!
Эй, эй, эй-я-са!
Хисагику и Горомару,
Бонкоцу и Саруноскэ,
Раскрасневшиеся, потные, хмельные! Демоны разгула,
Цветные татуировки,
Приказчик из заведения Каваути,
Неразменная стойеновая кредитка,
Местный колорит,
Семена жизни…
Словно вытканная на шелку картина,
Словно сценка на старинном гобелене.
Пир горой, дым коромыслом!
Бородатый Пан, увенчанный гроздями винограда,
В пламенеющих руках протягивает огромную чашу.
Кто-то подходит, поджигает пунш в чаше.
«Permettez-moi de vous presenter…»[131]
Лицо друга, будто увиденное впервые.
Лицо друга, разгадавшего тайну Джоконды.
И в тот же миг,
Словно кадры киноленты,
Перед взором скользят:
Той дамы загадочный профиль,
Лица многих и многих
Из прошлого пришедших знакомых.
Слезы наворачиваются на глаза от досады.
Пан исчезает.
Вместе с ним исчезает О-Мацу.
«Пистолет и кинжал!»
Этот вопль с уст моих не сорвался —
О радость!
Убегаю в коридор со сцены.
Там, во мраке, у складов Хоритомэ
Торопливые шаги клерка в клетчатой крылатке…
Ход времени
Из соседнего дома доносятся странные звуки.
Я не сплю — я привык не спать в эту пору.
Кажется, будто секунды пульсируют у изголовья.
Звук текущего времени вкрадчиво слух мой ласкает.
Снова слышится этот знакомый голос,
Странствующий из бесконечности в бесконечность.
«Бом-бом! Бом-бом!» — пять раз отдаленно, глухо
Где-то внизу большие часы пробили.
Я отправляюсь туда, откуда доносится голос,
Что «тик-так» да «тик-так» однозвучно в ночи выводит,
Опьяненная душа летит на свидание с прошлым
Позабытым путем в давно минувшие годы.
Вот уже вдалеке показалась заводь Оону.
Мама с берега мне призывно машет.
Пал рассветный туман над горой Куробэ в Акаги,
Будто чашку белил плеснули в краску индиго.
Вот мы с мамой вдвоем идем через рощу.
Ветви берез вокруг, нежная зелень.
В вышине над нами просветы синего неба.
Мама молчит, я тоже молча шагаю.
И в этот миг, пронесшись над водной гладью,
Крикнула птица — прокатилось звонкое эхо.
Не пойму никак, откуда же слышится голос.
Поворачиваюсь во сне направо, потом налево…
Вдруг — но как же могло такое случиться? —
В миг единый пропала из виду мама.
Рвется крик из груди, но уста внезапно закрыла
Благоуханная легкая чья-то ручка.
Поднимаю глаза — и вижу перед собою