— Ну, вот видишь!.. — глубокомысленно прошептала польщенная Гертруда. — Я даже „химку“ не делаю, мучаюсь с бигудями. Потому что Афанас любит все натуральное…
Ларисе выпало еще много выслушать в тот вечер о пользе кардинальных решений и непосредственного поведения, если под ними серьезный фундамент — любовь. А ночью супруги как с цепи сорвались: слово „ништяк“ Гертруда уже не шептала, а, казалось, прикрикивала, ни разу не удостоившись „дуры“. Несколько раз она кокетливо выговорила слово „бигуди“…
Но Лариса в эту ночь на удивление быстро уснула и даже, как ей показалось утром, пробудилась отдохнувшей.
На следующий вечер Лариса привела в свою комнату меня, своего избранника (которого Афанас и Гертруда никогда до этого не видели: во-первых, комбинат огромный, во-вторых, я работал на дальнем объекте с выездами на трассу).
— Я привела тебя познакомиться с моими сожителями и одновременно друзьями, которые понимают меня, как никто, — сказала она мне, красному, как рак, от неподдельного смущения.
Сказала и потупилась.
Мы вчетвером пили чай, разговаривая на разнообразные темы, в которых проскваживал главный мотив: я и Лариса решили соединить свои судьбы, а наши собеседники всячески одобряли нас и даже обещали возможное содействие. Лариса большей частью смотрела в столешницу, я же подыгрывал ей в качестве жениха, и даже один раз вальяжно приобнял за гибкую талию. Лариса странно глянула на меня: дескать, так мы не договаривались! — и попыталась незаметно убрать нахальную руку, избавляясь от недоговорных объятий. Наши супруги заметили эти движения, но, судя по тому, как они умильно переглянулись, отнесли их в счет Ларисиной скромности, а значит трепетности наших отношений.
Как всегда, играл магнитофон, правда, с приглушенным звуком:
„…Под гитару в брызгах винных
Я твое целую тело,
Страсть ползет дорогой длинной,
Сингарелла, Сингарелла!..“
„Все ништяк, рыба клюнула, масть пошла, все идет по плану…“ — в таких пространных оборотах, потирая руки, я описал вкратце продвижение очередной сцены спектакля жене, возвратясь поздно вечером домой. На что она отреагировала в своем стиле, внимательно поглядывая на мои суетливые руки:
— Только прошу строго по сценарию. Я собрала тебе сумку.
Когда она отлучилась, я стал придирчиво осматривать содержимое сумки, в которой были уложены предметы первой необходимости: рубашка, комнатные тапочки…, мыло, зубная щетка…
— Что-нибудь не так? — укоризненно спросила жена, поймав меня за неблаговидной ревизией.
