Автобусный мир затих, замер. Было слышно, как шумит двигатель, как стонет и скрипит металлическое тело старого салона.
— А если он сейчас здесь и слышит меня… — девушка уже просто зарыдала: — Гражданин вор! Я вас очень прошу… Оставьте деньги себе… Но документы! Только документы!..
По салону пошел ропот: «Безобразие… Просто ужас… Да в чем же дело-то?.. Ой, у меня сейчас инфаркт будет!.. Ну, когда же это прекратится!..»
— Я абитуриентка, — обращаясь ко всем, продолжала, девушка, по щекам которой ручьем текли слезы, а она даже не пыталась их утирать, — приехала поступать. Все было там, в свертке, все деньги и документы!.. Без них в институте даже не хотят разговаривать. Когда входила в автобус, все было при мне, а вышла — их не стало. Я не могла их потерять! Что теперь делать?!
Салонный ропот перешел в гул возмущения, который, на правах хозяйки, решительно прервала кондукторша, всезнающая работница автопарка, полноватая женщина средних лет, с незамысловатой прической-хвостиком и ярко накрашенными губами. Взобравшись на выступ в районе переднего колеса, она возвестила уверенным голосом трибунного оратора:
— Я вам скажу, девушка!
Все внимание салона перешло на кондукторшу, щеки которой, без того налитые, набрякли, запунцовели и затряслись в сильнейшем волнении.
— Я тебе скажу и всем… — как спикер, она постучала круглым кулачком по никелированной перекладине. — Я скажу свое мнение! Что воры нынче не те. Я давно работаю, много видела. Нет! Не благородные. Шушера! Да-да, шушера! — возвысила она голос, и в паузе прошлась взглядом по головам обилечиваемой паствы, как бы высматривая виновника девической беды. — Раньше подбрасывали документы, например, в почтовые ящики. В любой ящик бросят, а почтовики потом в милицию отдают. Или сами жулики звонили домой жертве… Так, мол, и так, найдены документы, как насчет вознаграждения? Действительно, черт с ними, с деньгами, пусть подавится! Зато документы целы. Их же пока восстановишь, не дай бог! А эти, современные… Они не то что не подбросят, а специально выкинут в мусорный контейнер, еще и посмеются меж собой: мол, ловко, шито-крыто! Или продадут каким-нибудь дельцам, лишнюю копейку на вашем горе наварят.
Кондукторша слезла с выступа и сказала уже спокойнее:
— Просто нужно быть внимательными. Особенно, когда заходишь-выходишь, тут только и смотри…
Пассажиры стали озираться, окидывать взглядами друг друга. Георгий от волнения сжался, еще более согнулся, безобразно утрируя созданный им образ, напоминая, наверное, уже горбатого человека, и крепче зажал карман.
