Болотов кивнул головой. Это тоже было непривычно и хорошо.
О том, что русским офицерам надлежит находиться с русской командой, он уже забыл.
9
Подвесная койка раскачивалась во все стороны. Проснувшись, Болотов прямо перед собой увидел дрожащую люстру и ничего не понял. Хлопали двери, звенела посуда, но все покрывал шедший снизу глухой гул.
Над краем койки вынырнула голова вестового.
- Вставайте, сэр! - сказал он. - Вставайте, сэр! Ванна готова!
- Что случилось?
- Ничего особенного, сэр. Ванна.
- Я спрашиваю: почему нас трясет? - рассердился Болотов.
- Вероятно, мы идем по камням, - прислушавшись, ответил вестовой. У него было заспанное лицо и полуоткрытый рот. Его совершенно не интересовало, что именно делается с крейсером.
- Ванна, сэр!
Спускаясь с койки, Болотов запутался и вместе с тюфяком выпал к ногам вестового. Вскочил от сильного толчка снизу.
- Что же это такое?
- Полотенце, сэр.
Действительно, на вытянутых руках вестового лежало большое мохнатое полотенце. Болотов открыл рот, но сказать ничего не смог.
В эту минуту он был до того похож на своего вестового, что вошедший в кают-компанию лейтенант Дольберг ударил себя по фиолетовой пижаме и оглушительно расхохотался.
Болотов хотел рассердиться, но не смог - слишком хорошо хохотал лейтенант Дольберг.
- Идем купаться, мистер Болотов.
- Что с кораблем?
- Лед, мистер Болотов. Мы пробиваемся сквозь льды. Полярная экспедиция знаменитого корабля "Кокрэн" с портретами участников, цена три шиллинга шесть пенсов. Идем купаться!
Ванны были вроде огромных умывальных чашек, круглые и глубокие. Их снимали с подволока, наливали дымящейся водой и раздвигали по местам, расплескивая воду на кафельном полу. Сидя в них, намыленные громко разговаривали, стараясь услышать друг друга сквозь банный гул.
Дольберг вылез из ванны и, блестя большим розовым телом, начал скакать через веревку. Плавая в белых облаках, ему подсчитывал похожий на Саваофа старик ревизор. Согнувшись пополам, насвистывал ему пронзительный шотландский марш костлявый трюмный механик.
Хорошо начинать день ванной.
А после ванны - пить чай с поджаренным хлебом и густым апельсинным вареньем. Для тела - овсянка и яичница, для души - чистая скатерть, солнце на блестящей посуде и веселье на выбритых лицах.
Разве это похоже на жизнь "Соколицы"? Разве это не может содействовать развитию дружеских чувств?
- Так чашку не держат, мистер!
В упор, прямо на руку с чашкой, смотрит резиновое лицо старшего лейтенанта Уэлша. Лицо, которому не хватает монокля.
