— Вот и весь секрет. Конечно, если кто-то донесет государю или Ланскому, что главнокомандующий ведет тайные переговоры с вражеским предводителем…
— Как можно, кунак! Значит, будем воевать с австрийцами, пруссаками? Хорошо! Мы, кавказцы, войну любим. Как моим джигитам вернуться без славы, без добычи?
Слова "мир" горец словно и не услышал.
— Славу добудете в бою, я не сомневаюсь. Но добычи ищите во вражеском обозе. Или в брошенных домах. А кто будет грабить обывателей, хоть немцев, хоть мадьяр — вместо Кавказа увидит Сибирь.
— Ай, суровый русский закон! Но правильный. Мой народ — скверный народ. Он смиряется тогда, когда видит над головой саблю, уже срубившую несколько голов, — хищно осклабился владыка Кавказа.
Гетман с простоватым видом почесал затылок.
— Та я що? Можно и с мадьярами помириться. Только вот русинов им оставлять не надо. Помните, Павло Иванович, мы говорили, що треба из двух держав, Черноморской и Украинской, сделать одну — Украинскую, чи Малороссийскую? А к ней — Галичину, Закарпатье…
— Слушай, Устим, где твоя Украина вообще кончается?
Не смутившись, гетман провел пальцем по Сану и верхней Тисе, прихватил пол-Буковины… Целой империи хочет себе бывший гайдамака. Верно говорят: хохол глупее вороны и хитрее черта.
— А гетманом всея Малороссии, конечно, тебя?
— То вже як вийсько скаже. Абы ваша партия поддержала, то й зовсим добре будэ.
А ведь придется поддержать. Крестьянские голоса теперь, после избирательной реформы, много стоят. Боже! Кому он раздает Россию? Заметив его колебания, Шамиль улыбнулся.
— Неужели веришь, кунак, что мы отделиться хотим? Врет Булгарин! Нам без России никуда! Сын Устима в Петербурге учится, мой старший в гвардии служит. А младший разве плохо воевал в Мексике?
Хорошо воевал, лихо. А еще лучше грабил старателей.
— Верю вам, друзья. Верьте и вы мне.
Молчавший до сих пор полковник обратился к Шамилю:
— Об одном прошу вас, имам: пусть майор Мартынов не вертится поблизости от той корчмы.
Майор с двумя кинжалами сидел со скучающим видом по другую сторону дверей. К ним его не подпускал Херонимо. Но у лучшего агента Ланского был хороший слух. Майор тихонько вышел на улицу. Наружный караул несли черниговцы. Это их, вместе с Вятским полком, называли "гвардией Пестеля". Только они могли позволить себе промаршировать перед монаршим лицом, распевая "Царь наш немец русский", а то и "Третий нож — на царя".
Под фонарем кучкой стояли казачьи офицеры с Левобережья, недоброжелательно поглядывали на дом бургомистра.
