— Да — да, товарищ прапорщик, — с ангельскими, отрешёнными глазами произнёс я, наблюдая за подходящим ко мне Сидоркиным.
— Удавлю! — сквозь зубы «обрадовал» он меня, подсунув своё гнусное лицо к уху.
— Простите, о чём вы? — откровенно валял дурака я.
— Сам знаешь! Ты по какому праву поднял руку на солдата?
— Я? Боже, как можно?
— Ну, тварь, берегись! — он схватил меня за руку и повёл за боксы.
Но по благоприятному стечению обстоятельств меня подозвал подполковник.
— Ты куда намылился, солдат? Тебе особое приглашение? Автобус ждёт!
— Ах, автобус? — наигранно промолвил я. — А тут прапорщик хотел со мной о чём-то поговорить.
Я с ухмылкой глянул на исказившееся от испуга лицо прапорщика.
«Шах и мат» — ликовал я, скрестив руки на груди.
Гриневич перевёл взгляд на Сидоркина.
— Понимаешь, прапор, у этого призывника автобус. О чём ты хотел потолковать с ним?
— Да я… это что я? Уже ни о чём!
— Прапор, что за блеяние? Погоны мешают? А ну, доложить по уставу!
— Товарищ подполковник! Призывник Лавренёв поднял руку на солдата, нанёс ему телесные повреждения!
— Да так ему и надо! Солдатом может быть только настоящий мужик, а не те хлюпики, которых обучаешь ты! Да они, я смотрю, уже мыслями на дембеле! Они уже срут на твои погоны!
С этими словами, он повёл меня под руку за серые ворота, где и ждал меня автобус.
— Ты вещи свои взял? — спросил подполковник.
— Блин. Я сейчас! — вспомнив, что забыл свои вещи, я убежал к первому боксу.
Схватив вещи, ещё раз глянул в глаза прапорщика.
— Сука, я удавлю тебя! — шипел на меня он.
— Товарищ прапорщик, что-то от вас и вправду гамнецом подванивает! — заулыбался я и убежал за серые ворота.
— Что-о? — заорал он, но было поздно.
Мой след простыл. Впереди — путь в Каменец-Подольский.
Уже прелиминарно, то есть — предварительно, я знал, что 14 часов придётся провести в поезде. Но как? Что? — подробности никто не сообщал. В старенький бордовый «Икарус» я запрыгнул резво, правда, ещё у двери подполковник схватил меня за руку и на ухо шепнул:
— А за подобные инциденты в моей воинской части — уши надеру!
— Понял, товарищ подполковник! — радостно проговорил я и метнулся в автобус. Запахло жженым сцеплением и соляркой. Не успел я определиться с местом, как в воротах КПП показался Сидоркин, обозлённый и дьяволоподобный. Подполковник, красуясь своим превосходным телом, высокомерно обернулся в сторону прапорщика, и непонятливо глянул в его серые, стеклянные глаза.
