— Прапор, тебе ещё что-нибудь нужно?
— Да тут, это… — начал, было, он, но после просто махнул рукой и скрылся за воротами.
Я уселся поудобнее на заднее сидение и с некими мыслями принялся смотреть в окно.
«Ах, как не хочется уезжать…» — печально стало вдруг.
Сержант Кузьменков сел впереди рядом с подполковником, а меня сразу дёрнул какой-то белобрысый паренёк с небольшими глазками разного цвета и насупленными бровями, которые едва различались от цвета кожи.
— Слушай, я видел, что тебя Гриневич под руку вёл. А почему?
— А я его сын, — улыбнулся я.
— Серьёзно? — доверчиво переспросил он, жадно поглядев в мои глаза, будто воду пытался достать из летнего колодца.
— Нет, конечно. Я просто особенный! Надрал задницу солдатам из распределительного пункта, но подполковник…
— А, это ты Лавренёв?
— Да. А ты откуда знаешь?
— Та, про тебя с Федяевым, Илюшиным и Се…Се…как его?
— Селезнёв?
— Ну да. Про вас там уже легенды ходят.
— Где «там»?
— Ну, в распределительном пункте.
— Полный хеви-метал! — выдохнул я.
— Кстати, я Цыганок Дима.
— О! Тёзка! — на мгновение улыбнулся я и снова отвернулся к окну, потеряв интерес к беседе.
Через пять минут мы доехали до железнодорожного вокзала. Подполковник Гриневич ещё раз нас предупредил об употреблении спиртного в поезде и сухпайке. В итоге, недлинная поучительная речь с тремя «бля» в каждом предложении разубедила нас убегать с поезда, играть в нём в «Салки» и громко слушать музыку.
Сквозь суету и давку я с ребятами поспешил сесть в поезд. Седьмой вагон. Многообещающее число, как для суеверного автора этих строк.
Сел я у окошка за разложенным столиком. А подполковник с сержантом, всё ещё метушились, проверяли каждого, чтобы призывники не пронесли запрещённые предметы. Должен сказать, что у Гриневича не получится проследить за этим.
Напротив меня за стол уселся уже знакомый мне Цыганок Дима, к которому я до сих пор был скептически настроен.
— А! Вот и ты! — хитро произнёс я, ну так, для выражения злорадства.
— Ага. Слушай! Тут тема есть! — сразу наклонился он ко мне.
Выдержав томительную паузу, он убедился, что можно продолжить разговор и уже чуть тише промолвил:
— Ты скидываться будешь?
— На что?
— Там Андрюха Сероконев будет идти в ларёк за водкой. 7 человек уже скинулось.
— 7 вагон… 7 человек…, - мечтательно пробормотал я.
— Что?
— А? — невнятно буркнул я, придя в себя. — Та не, я не буду!
— Ну, как знаешь! Как по мне, очень даже зря!
С этими словами, он снова засуетился и пошёл дальше по вагонам.
