Когда мне было 19 - Дмитрий Витальевич Багацкий

Семейные ссоры — штатный ремонт ветшающей семейной любви.

Ключевский В.О.

— Ну ладно, до завтра!

— До завтра, Дим. Созвонимся!

— А когда именно?

— Гм… ну смотри, я освобождаюсь с Лёхой около пяти вечера, объект заканчиваем. Приедем, покушаем, отдохнём. В общем, часиков в семь можно будет встретиться. Короче, я позвоню.

— Ладушки. Только позвоню — я! Вы ведь, как обычно, забудете! Я вас не первый день знаю!

— Ха. Ладно-ладно. Звони ты!

Я распрощался с друзьями и отправился домой, всё ещё улыбаясь прохожим после того диалога. Активировав меню мобильного телефона, посмотрел, сколько времени и на каком свете живу.

Прохладный ветер октября, будто назло, пронзительно веял в лицо, причём, в какую бы сторону я не шёл. Заледеневшие пальцы я усердно прятал в карманы штанов, сжимая их в кулаки.

Спрашивал себя ежеминутно: «И почему я не оделся теплее?» Ответ не прилетал мне попутным ветром и я, матерясь, тешил себя мыслью, что «у природы нет плохой погоды; просто есть люди, которые плохо одеваются». Конечно, изрядно промёрзнув и озябнув, я слабо воспринимал этот аргумент, как нечто доверительное. А вот что-либо конструктивное (особенно, чашечку горячего кофе), я б с лёгкостью принял.

Как всегда, я вышел на улицу в лёгкой футболке фиолетового цвета, узких джинсах с переливом, обвешанных разными значками и в чёрных напульсниках. Неформалом стал ещё два года назад, когда решил собрать свою музыкальную группу. Мы играли тяжёлый рок. Хорошо, что Лёшке разрешили проводить репетиции в дядином гараже. Теперь можно не беспокоиться за уши соседей, а им — о придумках наказания для нас.

И вот, иду я вдоль уходящей вниз проезжей части, а сам думаю над жизнью.

Домой теперь я вряд ли вернусь. Достали все! Начиная с бабушек, сидящих на лавочках у подъезда и постоянно обсуждающих проходящих мимо людей, и заканчивая роднёй со своими глумливыми и настоятельными поучениями, мол: «Дима (это я), сделай тише музыку!», «Почему так поздно уходишь гулять?», «Почему закрываешь двери в свою комнату?» Тьфу! Достали!

Друзьям я не стал ничего говорить о своих проблемах в семье, не тот характер у меня. Я просто мило улыбался и радовал их своим слегка наигранным, оптимистичным настроением. Что и говорить, актёр во мне пропадает. Да и к тому же, я знал уже наперёд, что услышу в ответ, если поведаю им про очередную ссору с матерью и отчимом (я его называл просто — дядей Толей). Друзья мои без сомнений скажут, чтоб я немедля шёл мириться, ведь это твоя мамочка, самый близкий человек, ну и тому подобное. Да я и сам это прекрасно знаю. Но, как бывает, гордость и эгоизм не всегда позволяют подойти к кому-либо, тем более к родным. Не говоря уж о том блюдечке, усыпанном извинениями, которые я должен им преподнести.