«Случай в американском университете, – сказал Фарук, – наложился в моих размышлениях на идею Фукуямы о конце истории. Нельзя – это, помимо всего прочего, самонадеянно – считать, что текущая реальность западных стран – вершина истории человечества. Ректор употреблял все эти термины: „плавильный котел“, „салатница“, „мультикультурализм“ – но я их не приемлю. Больше всего я верю в несходство. Помните, я рассказал вам историю насчет Малкольма Икса: вот чего не понимают американцы – не понимают, что иракцы никогда не смогут одобрить власть иностранцев. Даже если бы Египет вторгся в Палестину, чтобы спасти палестинцев от Израиля, палестинцы не смогут с этим смириться – им не захочется жить под властью египтян. Никому не нравится иностранное господство. Знаете, как сильно ненавидят друг друга Алжир и Марокко? В таком случае сами можете себе представить, во сколько крат ужаснее было бы вторжение западной державы. Должно быть, Беньямин поможет мне лучше в этом разобраться, должно быть, его неявный пересмотр Маркса поможет мне понять историческую структуру, в которой несходство возможно. Но я также верю в божественный принцип. Ислам может кое-что предложить нашей мысли. Знаете Аверроэса? Не вся западная мысль исходит исключительно с Запада. Ислам – не религия, а образ жизни, и он может кое-что предложить нашей политической системе. Я всё это говорю не для того, чтобы объявить себя типичным представителем ислама. На самом деле я, видите ли, плохой мусульманин, но когда-нибудь вернусь к соблюдению обетов. Сейчас я соблюдаю их не очень усердно».
Он сделал паузу, испустил смешок, поглядывая на меня: какова моя реакция на его слова? Я ничем не выдал своих мыслей. Лишь кивнул в знак того, что слушаю. У стойки собрались три или четыре клиента, а Фарук с улыбкой продолжил: «Но вот в чем штука – я пацифист. Я не верю в насильственное принуждение. Знаете ли, если даже кто-то сюда ворвется и прицелится в моих родных, я не смогу его убить. Я говорю как есть, напрасно вы смотрите так удивленно. Но, друг мой, – произнес он тоном, намекающим на подведение черты под беседой, – давайте встретимся послезавтра. Вы знаток философии, но также вы американец, и я хочу побольше поговорить с вами кое о чем. По субботам я работаю до шести. Может, встретимся вон там напротив? В португальском ресторане „Каза Ботельу“ там на углу, – и он показал на другую сторону улицы – давайте встретимся вечером в субботу».
