Со старшим братишкой Канси мы любили сидеть на косе. Вырезав из бересты фигурки лосей, Канси ставит их в ряд, а потом мы по очереди стреляем в них из лука. Мы играем так тихо, что слышим все, что делается вокруг нас, Мать шьет отцу для охоты хэйги[6], бабушка делает чумаш-ки[7]. Они переговариваются между собой, смеются над тем, что дядя Ангирча долго выстругивает черенок остроги. Ангирча меж тем напевает:
Делаю себе острогу,
Будет она прямая, как стрела
Будет с одного удара ленка доставать,
Делаю себе острогу…
Дедушка не любит, когда кто-нибудь заранее пророчит удачу; он считает это хвастовством, потому-то он и ворчит сейчас, обтесывая лодку.
— Сделаешь себе острогу мальков ловить, хвастун.
Время от времени до нашего слуха доносится голос Яту. Это жена Ангирчи. Она еще совсем молодая. Сидит рядом с матерью, теребит зубами сухие жилы сохатого, делает нитки и сердится. Ей давно уже надоело это занятие, хочется отдохнуть.
Кончив делать чумашку, бабушка кричит мне:
— Бата[8]! Принеси воды. Живее беги.
— Ну, если молодец, то сбегаешь за один мой вздох, — замечает Ангирча, подошедший к шалашу.
Он глубоко и шумно вдыхает воздух, расправив плечи. Тем временем я бегу к берегу. Медные бляшки, нашитые на спине моего халата, звенят: куланги-куангя, куланги-куангя… Забредя по колено в воду, черпаю. Вода холодная. Ломит ноги. Кажется, мозг в костях вот-вот треснет Изо всех сил я мчусь обратно. «Не порвитесь жилы мои, уцелели бы кости мои». Подбегаю к шалашу, вижу: Ангирча дрыгает ногами, лежа у входа, не дышит — меня ждет.
— Ох-ах! — выдохнул, наконец, и засмеялся. — Ну и молодец наш бегун, за один вдох бегает.
— Пей, бабушка, — я протягиваю чумашку с водой. Сделав глоток, она вдруг подбрасывает кверху чумашку и ловит на лету светлые капельки, говоря:
— У-у… вот такой большой расти. Когда вырастешь, будешь стрелять лосей. Будешь тогда приставать к берегу, оставляя капельки лосиной крови на земле.
Бабушка снова берется за работу. Солнце уже зацепилось краешком за вершину горы. Скоро вечер.
— Яту! — кричит дедушка. — Не пора ли готовить чумизу?
Схватив банку, Яту бежит к реке. Банка брякает: кофилонг-кофилонг-кофилонг…
Какой яркий костер горит под открытым небом! Мы под-кладываем в огонь сухие ветки, чтобы вода в котле скорее кипела. Мне нравится наблюдать, как Яту готовит ужин. Вот уже вода в котле закипает. Крупки чумизы в ней вихрем вьются, мелькают. В руках у меня чашка наготове.
— Яту-у… Когда же ты снимешь котел с чумизой?
