Впрочем, насчёт полного отказа от оружия брат Теодоз несколько преувеличил. И он, и другие монахи, сопровождавшие аббата Клерво, имели довольно толстые посохи примерно в человеческий рост длиной, изготовленные из крепкого дерева. Вставая из-за стола, я задел прислонённый к нему посох провансальца, и уронил его на пол. Поднимая посох, убедился, что для дерева он тяжёленький. Наверное, внутрь для прочности вставлен стальной стержень, а на концах скорее всего, залит свинец для веса. Серьёзное оружие в умелых руках. Если таким благословить по тыковке нечестивца, не воспринимающего кроткие увещевания, бедняге гарантировано как минимум некоторое время в нирване. Тут и шлем может не помочь. Да и наконечник копья опытный воин может набить на древко буквально в несколько движений. Поневоле вспомнились Пересвет с Ослябей, русские аналоги этих цистерцианцев.
Кстати, вопреки распространённому в XXI веке мнению, духовенству вовсе не запрещено воевать, занимаются этим святые отцы в эти времена нередко. Священникам не полагается проливать кровь, так как после этого церковные каноны запрещают прикасаться к святым дарам, а значит, и служить мессу. Но та же палица не рубит, не режет и не колет, лишь черепа проламывает и кости ломает, а значит, и крови не проливает. А если противник этого не переживёт и помрёт от сотрясения мозга или ушиба внутренних органов — значит, сильно нагрешил. Так что палица сейчас обычное вооружение особ духовного звания на войне. Или посох, как у спутников Бернара. А у монахов и такого ограничения нет — могут использовать любое оружие, надо только покаяться после кровопролития. Да тех же тамплиеров или госпитальеров-иоаннитов взять — они тоже монахи, а из боёв не вылезают.
Так вот, по словам брата Теодоза, пока меня, после снятия с костра, приводили в порядок в ратуше, Енох направился в замок, быстро собрался и свалил в закат, то есть по дороге, ведущей к Мецу. Наверно поехал давать отчёт начальству в лице кардинала-епископа. И вряд ли его там ждёт хороший приём. Ложное обвинение в колдовстве — это ещё куда ни шло, хотя мне это едва не стоило жизни. Но проигнорировать папскую буллу — весьма серьёзное преступление, особенно для церковника. С мирянами бывает проще, так что Трулль, скорее всего, отделается солидным штрафом.
Ландфогт, кстати, быстро сориентировался и, судя по рассказу брата Теодоза всячески юлил и выкручивался, уверяя Бернарда, что обманулся, доверившись графскому духовнику, протеже самого епископа. Ну да, ну да…Может быть, я бы ему и поверил, если бы сам всё не увидел и не прочувствовал, так сказать, на собственной шкуре. Трулль приказал схватить крысёныша Вольфганга за разбой и ложный донос, хотя это без толку — тот уже успел сдёрнуть из Саарбрюккена на своих двух лошадях и, если верить очевидцам, ускакал к границе владений пфальцграфа Рейнского
