Деньги | страница 20



  Все просчитали, все прикинули парни из ГПУ. Всероссийский староста внешним видом очень располагает — добрый и покладистый. Жена рядом — значит, доверчивый, не предполагает, что худое могут матросы сделать. Уважает демонстрантов, значит, и демонстранты его будут уважать.

  А ведь знали уже, в чем тут собака порылась: вчера на общем собрании команды линкора "Петропавловск" приняли резолюцию за перевыборы в Советы, но без коммунистов, за свободу торговли. Резолюцию поддержала команда второго линкора - "Севастополь" - и весь гарнизон крепости.

  Советы, типа, оставить, но коммунистов убрать. Коммунистов — наругать и отправить их из флота по домам. И свободу торговли разрешить: излишки фунтов продовольствия, чтоб женщины любовью торговали, чтоб водку, а не сы-ма-гон. Это резолюция половины «Петропавловска».

  Вторая половина согласилась, но дополнила: советы оставить, но эсеров — тоже убрать.

  «Севастополь» обрадовался резолюциям и внес свое предложение: советы, конечно, оставить, но меньшевиков — убрать.

  Весь гарнизон закричал «ура» и решил: советы оставить, но всех убрать.

  - Так какие же это будут Советы, коли из них всех людей убрать? Кто останется советчиком? - вопросил к собравшимся Каланин.

  - Беспартийные останутся! - нашелся Тукин, мастеровой электромеханического завода, член ревкома мятежа.

  - Большевики — тоже останутся! - возразил ему член ревкома Романенко, содержатель аварийных доков.

  - И эсеры! - нахохлился Орешин, заведующий 31 трудовой школой, тоже член ревкома.

  - Да все останутся! - заволновалась толпа.

  - Вы желаете многопартийность? - попытался уточнить Михаил Иванович, а его жена деликатно но достаточно громко высморкалась в платок.

  - Не извольте сомневаться, - сказал ему Петриченко Степан Максимович, главный руководитель восстания. - Мы никого не желаем.

  - Мишенька, не пора ли нам на перекур? - спросила Калинина Калинина.

  - Сто грамм бы сейчас, - сквозь зубы прошипел ей муж, и она согласилась: или даже двести! - Это какое-то новгородское вече, а не восстание. Где реки крови? Где горы трупов? Где зверства и разрушения?

  - Да-с, - охотно закивал головой Степан Максимович. - Вече-с. Это, с позволения сказать, и есть наш Совет-с. Нам насилие-с не нужно.

  - Да что же вам нужно? - громко спросил Михаил Иванович.

  - А вот послушайте-с народ-с!

  Народ уже, оказывается, пытался доходчиво объяснить председателю ВЦИК. «Кончай старые песни!», «Хлеба давай!», «Музыку!», «Цирк Шапито!» - орали тысячи глоток. - «Сейчас голоснем!»