Он еще не успел дойти до той длинной мари под гольцом, когда перестал валить снег. Ночью он потерял сознание. Сколько длилось полумертвое состояние? Очнулся от яркого солнышка, сильно пригревшего бок, лицо и ногу. Другая нога пока ничего не чувствовала. Полулежа он разулся и, расстелив портянки на кустиках, стал растирать ногу. Даже солнце не вызвало радости. Только уже лежа в больнице он понял: не отогрей его солнце, так и остался бы он там на берегу речки, на которой появились уже забереги.
Опять пролетел самолет. Он летел сначала к гольцу, потом как раз над долиной, где двигался Кучерявый. Можно было бы выйти на полянку метрах в ста, но это же четверть дня пути. А потом самолет все равно не сядет, а увидит ли — неизвестно.
Самое мучительное время настало при подъеме у верхней части гольца. Полегший кедровый стланик отнимал силы уже при третьем шаге. Среди кустов скопилось много снега. Веток почти не было видно, и ноги попадали в них, как в капкан. Для того чтобы освободиться из их тисков, требовалось столько же сил, сколько на сто метров ходьбы по ровному месту.
Выше стланникового пояса начались обледенелые каменистые осыпи. Оставалось только одно — ползти. Руки и без того почти не сгибались, а тут еще снег и подернутые ледяной коркой камни. Промокли брюки на коленях, на них стали расширяться недавно образовавшиеся прорехи. Хорошо еще, что день выдался солнечный. Но руки не отогревались. Сытый и небольной человек эту полосу каменистого склона прошел бы самое большое минут за двадцать. Кучерявый полз больше полдня. И все же казалось, что ползти быстрее, чем идти.
Уже под вечер, забравшись на ровную площадку гольца, Михаил издали увидел лабаз: полегший стланик теперь не заслонял его. Хотелось бежать к нему. Но как во сне, не двигались руки и ноги. По снегу он делал только два-три шага и останавливался, переводя с трудом дыхание.
Затемно он подошел к лабазу. Его открытая дверца болталась на кожаной петле. К отверстию была приставлена лестница в пять ступенек. Кучерявый знал, что сюда завезли продуктов на два отряда или на два сезона одному отряду. В этом районе работал только один их отряд. Значит, продуктов много, но почему ребята бросили лабаз открытым?
Как трудно подниматься по лестнице! Уже на третьей ступеньке он почти потерял сознание. В глазах плыли красные и зеленые круги, в ушах стоял непрерывный звон. Дрожащие руки никак не могли подтянуть тощее тело на следующую ступеньку, а нога не могла до нее дотянуться. Зачем они сделали такие редкие ступеньки?
