— Вот оно, торжество победившего социализма! — раздраженно проговорил Васька больше себе, чем кому — то.
Солдаты занервничали еще сильней, словно сбесившись, принялись неустанно раздавать удары прикладами, даже не глядя на бьющих людей.
— Вот как они встречают! А ведь в сказке говорится: накорми, напои, в баньке попарь и спать уложи! А потом будем о делах говорить — но нет, здесь русской сказкой и не пахнет — шептал себе Васька.
— Этап, стой! — разнеслась команда старшины.
Снег непрерывно летел косыми зигзагами, залетая за ворот, арестанты скрючились от порывов ветра, пугающей неизвестности и в глазах охраны со стороны, они казались изогнутыми крупными дождевыми червями.
Наконец ворота распахнулись, и этап пропустили в предзонник. Здесь начальник конвоя и другие офицеры еще долго возились с карточками прибывших заключенных, без конца пересчитывая их в желтом свете болтающихся на ветру фонарей.
Прошел час, или два, когда Васька наконец не выдержал и зарычал на стоящих рядом с ним арестантов:
— Че, нелюди что-ли, не видите человек умирает? Ну-ка примите его на руки, уже все плечи отсохли. Завтра может кто-то из вас окажется на его месте! — зло кусал словами Васька.
В темноте люд взволновался, шевельнулся, принял из рук Арсения и Васьки больного Ваньку и вновь сомкнул ряды.
Только под утро десятки раз пересчитанный этап под лай собак, и выкрики офицеров отправился по карантинным баракам.
Камышово-каркасные бараки были необжитыми, холодными, некоторые окна зияли пустыми проемами без стекол, внутри пахло сыростью, у входа в барак у горящей буржуйки сидя спал малолетка — истопник.
Несмотря на жуткую усталость этапники принялись устраиваться, барак наполнился шумом и глухими выкриками. Точно заведенные, носились неутомимые малолетки, устраивая себе облюбованные нары, дерзко отпугивая от них взрослых мужчин.
— Куды прешь, фраер?
— Че, зенки не видят?
— Мы уже здеся, по-о-нил?
— Иди сарай, гуляй дальше…
— Условия плохие Василий, матрасов не дают — сообщил Арсений.
— Тарас, Тарас! Пропала твоя башка из-за люльки, не хотел ты, чтобы она досталась подлым ляхам. Будем осваивать этот камышовый рай, Арсений.
Устраивайся, у нас на двоих есть одно одеяло! С прибытием в зону, в наш с тобой, первый лагерь … сколько их еще будет за десять лет? — в тоне Васьки слышалась неотвратимость.
— Василий, я Ивана рядом положил.
— Накрой его шинелью. Надо поискать Соскиса.
— Зачем меня искать, я здесь молодой человек — Соломон Самуилович Соскис возник рядом с Вором, словно вынырнул из лампы Алладина.
