Дилемма Флаэрти - Евгений Алексеевич Аллард

Диск красного карлика впечатался в белёсое небо. От жары и духоты першило в горле, перехватывало дыхание. Губы распухли и растрескались. Ободранные пальцы дрожали и не слушались.

— Ты слыхал, Арт, на днях должен какой-то важный чувак приехать. Похоже, что из комиссии по помилованию, — Хорик задрал растянутую футболку, обнажив впалый живот, протёр потное лицо. — Коди с кем-то трепался, договаривался о чём-то.

— Что-то они рано в этот раз. Обычно в конце года приезжали.

— Да, какая разница! — Хорик с силой загнал долото в щель между острыми выступами. — Главное, есть шанс вырваться отсюда!

— Мне это не поможет.

Вспыхивая серебристыми прожилками, под ноги просыпалась тёмно-серые куски породы. Я присел и начал собирать добычу в мешок. Мы с Хориком нашли в этом ущелье отличную жилу сотрозиума и теперь с лёгкостью выполняли план. Работать приходилось меньше, а я мог получить запчасти для флаера. Для меня, бывшего военного пилота, сделали послабление — разрешили использовать старенького «летуна». Но его приходилось чинить самому: перебирать движок, ставить заплатки на проржавевший фюзеляж, подтягивать тросы рулей управления.

— Почему? Неужели ты не хочешь убраться отсюда? — предсказуемо воскликнул Хорик. — Знаешь, здесь долго не живут. Это я тебе точно говорю.

Да уж, чего зря болтать языком. За время, проведённое на рудниках, сумел оценить по достоинству своенравный характер Исладуса. Летом — изнуряющий зной и пыльные смерчи. Зимой — пронизывающий до костей холод, от которого лопается эмаль на зубах, штормовой ветер и ледяная крупа с небес. В двадцать втором веке на Исладусе обнаружили залежи сотрозиума, вся ценность которого состояла в том, что встречается он в миллион раз реже алмаза. В чью-то светлую голову пришла гениальная мысль создать здесь колонию для особо опасных преступников. Одним выстрелом — двух птичек. Перевоспитание негодяев на благо общество и бесплатные руки для работы на рудниках. Сдохнут — не жалко.

— Ну, соврёшь, что раскаялся, что тебе очень жаль. Глядишь — срок сократят, — Хорик на мгновенье застыл, и по худому лицу проскользнула мечтательная улыбка.

— Не поможет. Они проверяют всех на МРТ-сканере. Когда человек врёт, у него в мозгу активизируется больше участков, чем когда говорит правду.

— Мамма миа, и откуда ты все это знаешь?!

— Ну, недаром же я академию закончил, — хмыкнул я. — Даже диссертацию успел защитить. По двигателю Алькубьерре.

— Альку… чего? — его и так длинное лицо вытянулось ещё больше.