— Этап встать!
— Встать!
— Под-ь-ем!
Мужчина остановился и выступил на полшага вперед остальных офицеров:
— Вы прибыли на Карабасскую пересылку, это Карлаг! Я, начальник конвоя. Предупреждаю сразу: шаг влево или вправо — расстрел на месте!
— Вот он какой, КАРЛАГ! — прошептал Васька рядом сидящему Соскису.
— С 1945 года через эту пересылку, прошло не меньше полумиллиона зэков, Василий — тихо, доверительно ответил Вору эрудированный всезнающий еврей.
— Ого!
— Сейчас каждый берет свой «сидор» и слушает команды!
— Этап! Все, кроме безногих! Безногие остаются на месте! — заорал огромный старшина с автоматом наперевес — Остальные нале — во! В колонну по пять — стройся!
Этап, поднявшийся на ноги, завозился, задвигался, медленно, из бесформенной толкучки, принимая очертания колонны. На спины зэков прыгали собаки, солдаты прикладами выравнивали строй.
— Колонна вперед! — раздалась команда.
Колонна дрогнула, точно раскалываясь, по — лакейски мелко засеменила ногами и двинулась в направлении горящих вдалеке под чернеющей сопкой, огней — казалось, что целый город зажег их в ожидании.
Васька и Арсений, пряча лица от налетавших роем мокрых, злых снежинок несли на плечах стонущего от боли Ваньку, стараясь не выпасть из колонны.
Вдоль бредущего строя носились ругающиеся матом солдаты и пинками вбивали выпадавших обратно.
«Пеца» со своим «шестеркой» двигался впереди Васьки с Арсением и ни разу не оглянулся на них.
— Красноперые бесы! Дорвались до власти! Эти не спустят! — скрипел зубами Васька, пытаясь удобней ухватить все время сползающего с его плеча больного товарища.
— Че лягаешься, конь? Прибереги копыта! — повис над семенящим быстрыми шажками строем, срывающийся детский фальцет какого-то бесстрашного малолетки.
— Мол-чать!
— Женой своей командуй, когда давать не будет, понял?
— Ха-ха-ха!
— Га-а-аа!
Малолетки в отличие от взрослых оказались бесстрашными.
— Притухли, каторжане хреновы, на зону ведь идем, в Дом Родной! — рванулся чей-то истошный крик в небо.
— Га-га-аа!
— Молодцы пацаны! — восхитился Васька.
— Не боятся! — прошептал Арсений.
Гирлянды светящихся лампочек, развешенных по периметру, вырисовывались все отчетливей по мере приближения этапа, демонстрируя масштабы гигантской зоны. Завиднелись черные шляпки вышек с прожекторами и автоматчиками на них, проступили высокие лагерные ворота с вахтой. Огромный лагерь была обнесена высоким внешним забором, с двумя рядами колючей проволоки поверху, за которой тянулся такой же внутренний, а между ними зловеще отсвечивали разложенные по земле «спирали Бруно». Вдоль направленных внутрь зоны надолбов из бревен с заостренными концами, по специально натянутой проволоке носились натасканные на людей громадные овчарки, брызжа слюной из черных пастей. Проходы между заборами, называемыми в народе «запретками» были вспаханы и залиты мощным ярким светом — подчеркивая мощь укреплений.
