Визит
Неожиданность случилась на даче под Москвой, где Владимир Глебович в этот вечер находился вместе с Екатериной Ивановной.
Была уже глубокая ночь, когда раздался стук в окно. Кто бы это мог быть?
А бог его знает.
Может, Болдин?
Да будет он таскаться в такие поздние часы по подмосковным дачам, будет он утопать в снегах, очень ему это нужно, он, скорее всего, сидит сейчас где-нибудь у себя на теплой квартире да попивает коньячок.
Это Екатерина Ивановна предположила. Но ей виднее. Она-то лучше Майкова знает Болдина.
Догадки оказались тщетны.
Дверь растворили и — о странность! На пороге показалась фигура, совсем незнакомая и поражающая своим видом.
Фигура была облачена в солдатскую шинель. На голове у фигуры была лисья огненная шапка. Половина лица фигуры была замотана черным шарфом. Как она оказалась в такой поздний час у майковской дачи, да и зачем?
Одному Богу известно.
А может, и не только Богу. Но это опять же лишь слабая догадка, требующая подтверждения.
Фигура сделала несколько негнущихся шагов и встала посередине комнаты у печки. В этот поздний вечер печка топилась, несмотря на то, что на дворе уже не было тех жгучих, страшных, всесокрушающих морозов. На дворе уже была ранняя весна. Но ночи все равно были стылыми, и черным провалом зияло над белыми снегами звездное, невесеннее ночное небо. Печку топили для уюта. Для того чтобы посидеть у камелька, чтобы порассуждать о том, о сем, чтобы поболтать, как оно все повернется, как пойдут все эти поразительные события, которые уже неотвратимо сгустились над нашими героями?
Как?
Куда?
Зачем?
Фигура замерла. Шинель почти доставала до полу. Таких шинелей сейчас уже не шьют. Шинель была солидного возраста. Она, очевидно, многое видела. Шапка зато была совершенно нова. Рыжим пятном она сияла в свете люстры.
Лица незнакомца почти не было видно. Только глаза с расширенными, какими-то почти безумными зрачками раз за разом обегали комнату и, на мгновение остановившись на лицах Майкова и Екатерины Ивановны, продолжали бежать. Они будто не могли стоять на месте, и какая-то сила заставляла их постоянно шнырять, будто человек, вошедший сейчас в комнату, все время боялся погони.
На предложение раздеться и сесть фигура села, не раздевшись и не снимая шапки.
Явление было настолько необычно, что Майков даже не представился и не спросил вошедшего, кто же он таков и что ему надо.
Молчали.
Минуту, другую, третью.
— Может, чаю попьете? — спросила Екатерина Ивановна.
