Рой ошарашенно смотрел на Ишу.
— Ну мы уже давно танцуем вместе, она чудесная девушка, но мне всегда казалось, что мы разные.
Она гораздо умнее и мне очень нравится общаться с ней. Я боялся, что если между нами будет что-то большее, это может разрушить наши дружеские отношения. — Вид у него стал задумчивый.
— Ох, Рой, ну как ты не поймешь, что никакой дружбы между мужчиной и женщиной быть не может? Кто-то один обязательно будет желать большего, такова природа.
Вы мне оба стали очень дороги, поэтому пожалуйста, прошу тебя, позаботься о Дженни.
Присмотрись к ней. Все что ты ищешь у тебя уже есть, постарайся не потерять это в погоне за золотым оленем, поймать которого ты все равно не сможешь. Хорошо?
— Я подумаю над тем, то ты сказала. Посмотрим. Мне действительно нужно все это обдумать. Ну раз ты уже решила уехать, то дай нам по крайней мере свой эмэйл.
— Конечно, с удовольствием! Я обязательно напишу вам, а вы пишите мне.
Пока они записывали друг другу электронные адреса на клочках бумаги, оторванной Ишей от своего блокнота с индийской бумагой ручной работы, к ним подошла Дженни.
У нее был усталый вид и грустные глаза. Иша отложила блокнот и ручку на рюкзак, встала и обняла Дженни:
— Привет, милая. Я рада тебя видеть, — сказала она вслух. Обняв Дженни, она шепнула ей на ухо:
— Не грусти, все будет хорошо.
Рою она просто пожала руку.
— Прощайте, ребята. Еще спишемся. Вы еще не поняли, что Индия сказочное место, где все мечты исполняются?
— Прощай, Иша, — ответили Рой и Дженни в унисон.
— Ну ладно, давайте, идите, не мешайте горе-художнику фиксировать ночную жизнь этого феерического места! — Иша шутливо изобразила негодование.
Они засмеялись и, развернувшись пошли прочь, в теплую, но свежую индийскую ночь, пробираясь через груды лежащих прямо на бетонном полу пассажиров, бесконечно ждущих неизменно опаздывающие поезда.
Ише на мгновение показалось, что может быть она навсегда застрянет в этой точке пространства: с круглыми большими часами посреди зала; с яркими лампами, нещадно освещавшими весь периметр помещения, щедро усыпанный ярко и причудливо одетыми людьми и самым разнообразным скарбом, наваленным тут и там.
Иногда глаз натыкался на тело, застеленное простыней с головой, которое спокойно лежало посреди бурлящего вокруг потока из человеческих перемещений, переползаний и копошений.
Обычно так спали йоги или садху.
Когда приходил поезд, они вставали, стряхивали свою простынку и сложив ее, шли к вагону. На голове у них были длинные дреды, собранные в пучок или наоборот полностью обритая голова. Они очень нравились Ише своим непоколебимым спокойствием и отрешенностью от мирских забот. Путешествовать им было несложно — в Индии существует негласное правило возить садху без взимания платы.
