— Да, Аджамил, спасибо. Мы же художники и нам никогда не скучно.
Он улыбнулся и взяв ее за руку, неожиданно чмокнул в щеку, а потом быстро пошел сквозь толпу, обратно к выходу. Иша какое-то время смотрела на его удаляющуюся фигуру и чувствовала, что почему-то происходящее ее не удивляет.
Ей вспомнились слова Йогини о том, что Индия исполняет все желания. Похоже волшебная земля заботится и о путешественниках. Аджамил обернулся и помахал ей рукой. Иша помахала в ответ.
Свисающие с потолка большие часы с белым циферблатом и крупными черными стрелками, показывали двенадцать часов ночи. Оставалось всего два часа до прибытия поезда.
Иша присела у стены, поставила рядом рюкзак, вытащила рисовательные принадлежности и начала увлеченно делать наброски. Однако вскоре она почувствовала, что рядом кто-то стоит. Она привыкла к тому, что индийцы были любопытны и непосредственны, но подняв глаза, она увидела, что рядом стоит Рой.
«Только не это» — подумала Иша и по ее лицу Рой понял, что его не рады видеть.
— Привет, Иша. Ты выглядишь недовольной, — сказал он с улыбкой.
— Привет, Рой. Я в порядке, но давай говорить откровенно. Зачем ты здесь?
— Ты так внезапно уехала. Можно сказать сбежала от нас. Но я разузнал, что твой поезд задержится и приехал сюда, чтобы сказать — ты мне нравишься и не хотелось бы терять тебя вот так… — говоря он смотрел на Ишу с нескрываемой симпатией. Увидев это, она решила разрушить его иллюзии:
— Прости, Рой, но я скажу. Я должна сказать это. Ты глупец!
— Что? — его миндалевидные глаза округлились.
— Да, глупец, а еще слепец и скупец! Ты похож на богача, который приобрел самый драгоценный бриллиант, запер его в шкатулку, а сам в это время рыщешь в поисках еще более ценных камней.
— Иша, о чем ты говоришь? Я что-то не понимаю тебя.
— Думаю понимаешь. А если нет, то я объясню. Ты приехал сюда ночью, трясся в рикше по таксе в пять раз больше дневной цены, потому что тебе кажется, что во мне скрывается твое счастье. Но это не так. Мое сердце занято и ты мне совершенно неинтересен. — Она говорила очень откровенно и жестко, но вспомнив плачущую в ее номере Дженни, поняла, что по-другому не сможет.
Иша очень хорошо чувствовала это несчастное любящее сердце, готовое страдать и жертвовать собой ради того, кто не замечал этого. Нет, она выскажет этому танцору все.
— Сколько ты еще будешь не замечать Дженни? — спросила Иша строго, и не дожидаясь ответа, добавила:
— Ну как ты не понимаешь, что ее любовь к тебе это бесценный бриллиант, который ты так упорно игнорируешь?
