— Я хочу вырезать из этой деревяшки амулет тебе на счастье. Что мне вырезать, Асури?
— Вырежи, пожалуйста, маленького львенка с гривой. Он будет всегда напоминать мне о тебе, — ответила она и я, удобно усевшись на траву, стал аккуратно вырезать фигурку небольшим, но острым ножом. Когда львенок бы готов, она прижала его к сердцу.
— Твой отец хотел чтобы ты стал монахом, а ты встретил меня. И что ты теперь намерен делать?
— Расскажу все отцу, — увидев, что она недоверчиво улыбается, я добавил, — вот прямо сегодня расскажу ему, что хочу жениться на тебе. Я люблю тебя, моя милая Асури и не могу жить без тебя.
— Я тоже люблю тебя, Джагай. Ты мой львенок и я никому тебя не отдам.
Я прикоснулся рукой к ее щеке. и хотел поцеловать, но она слегка отстранилась от меня.
— Джагай, отец говорил мне, что только муж может видеть распущенные волосы своей возлюбленной.
Сказав это, Иша повернулась ко мне спиной и медленно стянула ленту, туго стягивающую ее тяжелую косу. Волосы начали медленно рассыпаться, я подошел и руками стал расправлять их.
Вдруг, вдалеке, послышались крики и звуки, похожие на лязганье мечей. Я понял, что это не к добру и не медля потянул ее за руку. Мы быстро побежали прочь из леса.
Я довел Асури до моста и дальше она побежала в сторону своего дома, а я поспешил к своему. На дворе стояли солдаты с мечами наперевес.
— Что вам нужно? — крикнул я им издалека.
— Первый приказ новоявленного Хираньякши — захватить всех брахманов и судить их за преступления перед новым императором! — на этих словах меня неожиданно ударили по затылку.
Ноги подкосились и я упал. Меня подняли и кинули в зарешеченную повозку, в которой уже сидел один несчастный, в темно оранжевом одеянии, заляпанном багровыми подтеками. Все его лицо было в запекшейся крови и он сидел опустив голову.
Я решился потревожить его.
— Прости меня, добрый человек, ты не знаешь, что происходит? — Он медленно поднял голову и посмотрел на меня печальными глазами:
— Ты разве не знаешь? Спустя предсказанные пятьдесят лет Дити родила.
Вчера на закате ужасные братья-близнецы вышли из ее оскверненной утробы и старший, Хираньякша, захватил престол.
Он сразу издал указ, чтобы всех брахманов, особенно тех, кто поклоняется Божественным Героям, заключили под стражу. Возможно нас казнят… — сказав это, он снова опустил голову на грудь и дальше мы ехали в молчании.
Я не думал о себе в это время, но только лишь мысли об Асури занимали меня.
