У писателя Олега Васильевича Волкова — добрейшее человеческое отношение к малознакомым людям. Это был потрясающе любознательный, эрудированный и образованный собеседник. Не однажды мы с ним на обрывистом берегу океана, где огромные волны с грохотом разбивались о скалы, вели оживленные творческие беседы. Его интересовало абсолютно все, и он меня зажигал своими речами. Я просто любовался его аристократической статью, наслаждался его безупречной русской речью, изысканным писательским говором. В свою очередь ему выкладывал научные идеи и планы будущих исследований, статей, монографий, книг. Читал ему какие-то свои стихи, литературные наброски из дневников…
— Неплохо у вас получается, молодой человек, — подзадоривал меня Олег Васильевич. Я ему сказал, что при поступлении на биофак экзаменатор по русскому заметила, что мне следовало бы поступать в Литературный институт. — И почему вы не пошли в Литературный институт? — спросил он.
Я ему ответил, что там нужно много читать романы, а я не люблю читать длинные произведения других авторов.
— Счастливый вы человек, — улыбаясь, наградил меня похвалой русский прозаик и продолжил: — Вы обязательно станете писателем…
Среди экзотической природы Камчатки я получал уроки литературного мастерства от Великого Русского писателя Олега Васильевича Волкова. Выговаривая слова в старинном русском стиле, он поучал, как писать о природе, как строить и компоновать сюжеты и завязки в литературных произведениях.
Пишите только о природе. — советовал он. — Не касайтесь политики и общественно-бюрократических вопросов, неблагодарное это дело…
Уже тогда он критиковал действия Минлесхоза СССР по разбазариванию природных богатств страны. Жестко критиковал неправильную политику в области заповедников… Категорически был против поворота сибирских рек. Первый начал бить тревогу за сохранение природы Байкала. Считал главным преступлением правящих режимов разорение деревень, сельского хозяйства и крестьянства. Все его выступления на трибунах и в печати принимались в штыки. В наказание за инакомыслие его книги не печатались. Но ни одним словом Олег Васильевич за время наших горячих дискуссий не обмолвился о его прошлой тяжелой тридцатилетней жизни в лагерных застенках, когда несколько раз его приговаривали к расстрелу. Да и я сам честно говоря, не знал, кто такой писатель О. Волков. Мне только директор заповедника В. Н. Савинов сообщил, что со мной хочет поговорить писатель Олег Волков. Писателем я, конечно, не собирался быть и поэтому вел с О. В. Волковым бесцеремонную непринужденную оживленную беседу. Хотя уже чувствовал, что в душе и в сознании у меня что-то перевернулось. Жизнь пошла в другом формате мышления. А яркие воспоминания об этой встрече с замечательным человеком остались на всю жизнь.
