Плетён и две батонки - Ольга Шумкова

Надо будет позвонить маме и решиться, решиться, решиться. Это мысль навязчиво стучала в голове, не давая сосредоточиться ни на чем другом.

И это было очень плохо. Раечке исполнилось всего лишь тридцать пять лет, а по рассеянности и забывчивости она ощутимо опережала своих престарелых коллег по кафедре.

Не далее как сегодня произошел ужасный случай. Раечка задала студентам письменную работу, сама же привычно задумалась. Когда пришло время, она собрала работы, сложила их стопкой и начала читать первый текст, оказавшийся перед глазами.

Читать было как-то необычно приятно. Преподавателем Раечка была очень средним, да и студенты ей попадались обычно не самые прилежные, поэтому текст, который она читала, приятно удивлял – ни одной ошибки, вся сложнейшая финская грамматика соблюдена, и даже стиль рассказа был какой-то совсем не ученический. Раечка почувствовала необыкновенную гордость. Она встала и с чувством сказала студентам:

– Вот видите! Стоит только захотеть и приложить немного усилий – и все получается! Прекрасная работа! Прекрасная!

Студенты озадаченно молчали. Потом с задней парты раздался робкий голос:

– Раиса Дмитриевна, а вы чью работу проверяете?

– Чью… сейчас скажу.

Идиотка. Раечке захотелось провалиться сквозь землю.

Вместо студенческой работы перед ней лежал учебник финского языка, открытый как раз на теме, которую описывали сейчас ее студенты. Именно там Раечка не нашла ни одной ошибки, именно там она увидела необыкновенный стиль.

После занятий расстроенная Раечка отправилась в булочную около метро, хотя идти туда было стыдно – как-то раз она услышала фразу продавщицы, сказанную вполголоса:

– Две батонки идут…

Раечка ходила в эту булочную уже много лет: только здесь продавали прекрасные сладкие плетеные булочки – плетенки. Раечка покупала их постоянно, потому что любила сладкое, но из-за рассеянности она постоянно просила подать ей один плетен и две батонки. После той фразы злой продавщицы она решила никогда больше сюда не ходить, но любовь к плетенкам оказалась сильнее.

Около прилавка стояли мама с маленькой дочкой. Дочка всхлипывала, а мама сердилась:

– Нет, скажи – ты жадина? Да? Жадина? Как тебе не стыдно! У тебя полные карманы мелочи, а я не хочу менять сотню, чтобы потом не трясти монетами! Булочка стоит двадцать два рублей, у меня есть двадцать. Дай мне немедленно два рубля!

– У меня нету… – заплакала дочка.

– Мне стыдно за тебя! – почти закричала мама, – жадина!