Брошенная лодка | страница 3



Я знал хорошие времена. Каждый месяц совершались два путешествия, и деньги катались по деревне так, что одна прелесть. Их хватало на всех — на бедняг в форме, которые не знают, как содержать семью на две песеты, и для нас — морского люда.

Но дела шли с каждым разом хуже и Закаленный выходил в путь только по вечерам и то с крайнею осторожностью, потому что хозяин прослышал, что за нами следят и собираются наложить на нас руки.

В последнем путешествии нас было на судне восемь человек. Мы вышли из Орана на рассвете и в полдень, добравшись до высоты Карфагена, увидали на горизонте черное облачко, оказавшееся вскоре пароходом, который все мы знали. Лучше бы надвинулась на нас буря. Это была канонерка из Аликанте.

Дул хороший ветер. Мы шли попутным ветром с туго натянутыми парусами. Но с этими новыми изобретениями людей парус не стоит ничего, а хороший моряк — и еще меньше того.

He думайте, что нас нагоняли, сеньор. Хорош был бы Закаленный, если бы попался им в руки при сильном ветре! Мы плыли, как дельфин с наклоненным корпусом, и волны захлестывали палубу. Но на канонерке поднажали на машины, и судно становилось в наших глазах все крупнее. Впрочем, не по этой причине падали наши шансы. О, если бы это произошло под вечер! Ночь наступила бы прежде, чем он настигнет нас, а в темноте нас не найти. Но до ночи оставалось еще несколько светлых часов и, идя вдоль берега, мы несомненно попались бы им в руки.

Хозяин управлял рулем с осторожностью человека, все состояние которого зависит от неправильного поворота. Белое облачко отделилось от парохода, и мы услышали пушечный выстрел.

Но не увидя ядра, мы весело засмеялись и даже возгордились тем, что нас предупреждают с таким шумом.

Снова раздался выстрел, но на этот раз более сердитый. Нам показалось, будто над лодкою пронеслась со свистом большая птица; рея обрушилась с разорванными снастями и парусом. Нас обезоружили, и к тому же дерево переломило при падении ногу одному из экипажа.

Признаюсь, что мы слегка струхнули. Мы уже думали, что нас поймают. Черт возьми!

Попасть в тюрьму, точно воры, за то, что зарабатываешь хлеб для семьи, это пострашнее бурной ночи. Но хозяин Закаленного это человек, который стоит не меньше своей лодки.

— He беда, ребята. Вытащите новый парус. Если поторопитесь, то нас не поймают.

Он говорил не глухим людям, и торопить нас ему не пришлось дважды. Бедный наш товарищ извивался, как ящерица, лежа на носу судна, ощупывая сломанную ногу, не переставая стонать и умоляя ради всех святых дать ему глоток воды. Но нам некогда было возиться с ним! Мы делали вид, что не слышим его, занятые исключительно своим делом, разбирая снасти и прилаживая к мачте запасной парус, который мы подняли через десять минут.