Брошенная лодка | страница 2



Однажды утром, в тени заброшенной лодки, когда море кипело под лучами солнца и напоминало голубое, усеянное световыми точками небо в летнюю ночь, один старый рыбак рассказал мне ее историю.

— Эта фелюга, — сказал он, лаская ладонью руки сухой остов судна: — это Закаленный, самая смелая и известная лодка изо всех, что ходят в море от Аликанте до Картахены. Пресвятая Божия Матерь! Какую уйму денег заработала эта преступница! Сколько дуро вышло отсюда! Она сделала по крайней мере двадцать переходов из Орана к нашим берегам и трюм ее был всегда туго набит грузом.

Странное и оригинальное название Закаленный несколько удивило меня, и рыбак заметил это.

— Это прозвище, кабальеро. Они даются у нас одинаково, как людям, так и лодкам. Напрасно расточает на нас священник свою латынь. Кто здесь крестит по настоящему, — это народ. Меня например зовут Филиппом. Но если я буду нужен вам когда-нибудь, то спросите Кастелара[1]. Все знают меня под этим именем, потому что я люблю поговорить с людьми, и в трактире я — единственный, который может почитать товарищам газету. Вон тот мальчик, что идет с рыбной корзиной, это Искра, а хозяина его зовут Седым, и так мы все здесь окрещены. Владельцы лодок ломают себе голову, придумывая хорошенькое название, чтобы намалевать его на корме. Одну лодку зовут Беспорочное Зачатие, другую — Морская Роза, ту вон — Два Друга. Но является народ со своею страстью давать прозвища и называет лодки Индюшкою, Попугайчиком и т. д. Спасибо еще, что не дают им менее приличных названий. У одного из моих братьев — самая красивая изо всех здешних лодок. Мы окрестили ее именем моей дочери — Камиларио, но выкрасили ее в желтый и белый цвет; и в день крещения одному из мальчишек на берегу взбрело в голову сказать, что она похожа на яичницу. И что же, поверите ли? Ее знают только под этим прозвищем.

— Хорошо, — прервал я его: — но почему же прозвали эту лодку Закаленный?

— Ее настоящее название — Смельчак, но за быстроходность и бешеное упорство в борьбе с морскими волнами, ее стали звать Закаленный, как человека, привыкшего ко всему… А теперь послушайте, что произошло с беднягою немного более года тому назад, последний раз, когда он шел из Орана.

Старик огляделся во все стороны и убедившись в том, что мы одни, сказал с добродушною улыбкою:

— Я находился на нем. Это знают все в деревне, но вам-то говорю об этом, потому что мы одни, и вы не станете потом вредить мне. Черт возьми! Побывать в экипаже на Закаленном, это не бесчестье. Все эти границы, и карабинеры, и суда табачной таможни, вовсе не созданы Господом Богом. Их выдумало правительство, чтобы бедным людям хуже было жить. Контрабанда вовсе не грех, а весьма почетное средство для заработка с риском потерять шкуру на море и свободу на земле. Это труд честных и отважных людей, угодных Господу Богу.