— Я не знаю, что ты понимаешь под словами «коллективная оборона», но по опыту первой мировой войны могу сказать тебе, что барон Альфонс Вейс солдатом в армию не пойдет. Однако его военные заводы нужны нам, и мы будем всячески способствовать тому, чтобы он давал нам как можно больше оружия. Он будет набивать себе карманы золотом, а в это самое время тысячи, десятки тысяч простых солдат будут сидеть на фронте в окопах, ежеминутно подвергая свою жизнь опасности.
— В будущей войне тыл станет таким же фронтом. Все коммуникации в тылу будут подвергаться бомбардировкам, чтобы противник не мог снабжать свои войска всем необходимым для боя и жизни.
— Вот мы сейчас работаем над проблемами обеспечения армии, но никто не занимается организацией противовоздушной обороны Будапешта. А ведь в городе сосредоточена большая часть промышленных предприятий, лететь сюда, например, от словацкой столицы всего-навсего минут восемь. Коллективная оборона же требует, чтобы одновременно с решением вопросов о снабжении армии решались и вопросы по организации противовоздушной обороны. Сегодня, когда Гитлер растоптал все статьи Версальского мирного договора и открыто вооружается, нам необходимы зенитные пушки, истребители и ночные бомбардировщики. Я полагаю, что в сложившейся ситуации мы свободно можем закупить все это за границей. Думаю, что говорить о коллективном распределении бремени военных расходов можно только тогда, когда господа, проживающие в дворцах по проспекту Андраши, и прочие владельцы крупных заводов и фабрик раскошелятся и дадут средства на организацию противовоздушной обороны.
— В твоих словах есть смысл. Я как следует подумаю над этим и, быть может, доложу свои соображения Берегфи.
Через несколько дней Штетка побеседовал с Берегфи, который вскоре сообщил нам, что в генеральном штабе его предложения нашли одобрение. Но каково же было мое удивление, когда через несколько дней на наших бумагах появилась красноречивая надпись государственного секретаря по вопросам обороны Кароя Барты, что все это не что иное, как «пропагандистские коммунистические бредни».
6 октября 1936 года премьер-министр Дьюла Гёмбёш умер. Страна свободно вздохнула, но всего лишь на несколько часов.
На следующий день, идя по бульвару Баштя в министерство, я заметил напротив эрцгерцогского дворца пулеметное гнездо. В начале проспекта Хуняди — та же картина, и какой-то подполковник проверял документы у всех прохожих.
