После окончания визита премьер-министра Гёмбёша в Рим в один прекрасный день все офицеры министерства нашли у себя на столах программу премьера, состоявшую из девяноста пяти пунктов. На моем столе лежало почему-то даже два экземпляра. Не читая программы, я положил ее в нижний ящик своего стола.
Капитан Бичкеи поинтересовался моим мнением на этот счет.
— Видите ли, господин капитан, — ответил я ему, — солдату не положено заниматься политикой, вот и я, даже не прочитав программу, положил ее в ящик стола.
Спустя несколько дней я нашел у себя на столе две брошюры. Это была «политическая программа» Ференца Салаши[1]. Оглядевшись, я увидел, что программа была разложена на столах всех офицеров. С ней я поступил точно так же, как с программой Гёмбёша. Должен заметить, что в военном министерстве, в генштабе, в том числе и в нашем отделе, было довольно много сторонников Салаши. Мы знали их хорошо. Полковник Берегфи в то время еще не был связан с палачами венгерского народа.
Вскоре после получения программы Салаши ко мне зашел старший лейтенант Миклош Тот и поинтересовался, прочитал ли я программу.
— Я положил ее вместе с программой Гёмбёша, — ответил я, — в самый нижний ящик, чтобы не очень гремело, если ящик не выдержит и упадет. Я солдат и политикой не занимаюсь.
На следующий день на мой стол наклеили листок бумаги, на котором была нарисована голова с курчавыми волосами и горбатым носом. Под рисунком красовалась подпись: «Жидовский наемник!»
Полковник Берегфи обычно по утрам лично обходил наши комнаты. Зашел он к нам и на этот раз. Увидев на моем столе рисунок, он, разозлившись, спросил:
— Кто наклеил вам на стол эту пакость?
— Я могу только догадываться, господин полковник, — ответил я. — Думаю, что сделавший это скоро придет ко мне, чтобы увидеть мою реакцию.
— Немедленно вызовите уборщицу, пусть она приведет ваш стол в порядок! Мне не нравятся эти нилашистские шуточки. А если увидите того, кто это сделал, скажите ему, чтобы он придерживался политики нашего правительства. (Позднее полковнику мог бы пригодиться его собственный совет.)
С капитаном Штеткой мы часто обсуждали трудности снабжения армии вооружением и боеприпасами.
— Если при такой слабой оснащенности мы вступим в войну, то потеряем больше живой силы, чем в годы первой мировой войны, — сказал я как-то Штетке.
— В случае военного конфликта, — ответил Штетка, — против коллективной опасности должна быть организована и коллективная оборона с коллективным распределением бремени военных расходов.
