— Игорь Васильевич получает «Физрев» на дом, — как бы вскользь заметил Петржак.
— Знаю! — отмахнулся Флеров. — Неудобно звонить опять. Слушай, позвони-ка ты! А? Будь другом!
— Ладно, — пряча улыбку, кивнул Петржак и снял трубку.
На этот раз к телефону подошел сам Курчатов.
— Да-да! — как всегда, энергично отозвался он. — Я вас слушаю!
— Добрый вечер, Игорь Васильевич. — Петржак покосился на темное окно. — Я не слишком поздно звоню?
— Ничуть! Очень даже вовремя! Кто это?
— Петржак… Вы простите меня, Игорь Васильевич, но…
— Какие могут быть извинения, Костя! Превосходно сделали, что позвонили. Я сейчас как раз занимаюсь этим вашим фоном. По-моему, тут что-то не то…
— Очень возможно, Игорь Васильевич. Мы тоже с Флеровым голову ломаем. У вас случайно нет под рукой «Физрева»? В одной из последних книжек должна быть статья Либби, в которой есть что-то о спонтанном делении…
— Да-да, знаю! Вы там с Юрой пока отдохните, а я поищу и сразу же вам позвоню… Но ваш фон скорее всего никакого отношения к спонтанному делению не имеет. Это какая-то грязь.
Звонок прозвенел в два часа ночи. Флеров вздрогнул от неожиданности и бросился к телефону.
— Физкультпривет! Все в порядке, — чувствовалось, что Курчатов находится в приподнятом настроении. — Статью Либби я прочитал. Возможно, тут что-то есть. В эксперименте Либби удалось установить только нижний предел — десять в четырнадцатой степени лет. Это на восемь порядков меньше, чем теоретически предсказал Бор. Утром сами поглядите.
— Но эффекта он не наблюдал? — Флеров зажал микрофон рукой и, обернувшись к Петржаку, шепнул: — Десять в четырнадцатой.
— Разумеется, нет! Либби, собственно, и исходил из отрицательного результата. Не обнаружив эффекта, он сделал вывод, что спонтанное деление, если только оно вообще имеет место в природе, должно лежать за пределами чувствительности примененной аппаратуры. Понимаете? Ваша установка намного чувствительнее, поэтому есть смысл прикинуть, чего от нее можно ждать…
— Ну? — нетерпеливо спросил Петржак, когда Флеров повесил трубку.
— Все в порядке. Либби эффекта не наблюдал. Нижняя граница как раз и рассчитана по отрицательному результату.
— Но это расходится с Бором в сто миллионов раз!
— В том-то и дело! Истинное значение, видимо, надо искать где-то в середине. — Флеров схватил лист бумаги и произвел нехитрую математическую операцию:
>(10>14 + 10>22): 2= 10>18.
— Будем исходить из среднего арифметического. — Он перебросил листок Петржаку.
