Весь вопрос был в том, откуда мог залететь в камеру нейтрон. Ампула с радон-бериллием была надежно упрятана в свинцовый контейнер и заперта в сейф. Но счетчик продолжал стучать. Как вскоре выяснилось, он отмечал в среднем шесть импульсов в час.
— Давай-ка позвоним Курчатову, — предложил Флеров.
— Не рано ли? — усомнился Петржак. — У нас же нет пока ничего определенного.
— Ну и что? Посоветуемся! По-моему, сейчас самое время. — Он включил свет и пошел к телефону.
— Слушаю, — трубку сняла Марина Дмитриевна.
— Добрый вечер! Это Флеров звонит. Игорь Васильевич дома?
— Сейчас я передам ему трубку, — сказала Марина Дмитриевна.
Флеров уловил, как на другом конце провода, отчетливо нарастая, прозвучали энергичные шаги.
— Физкультпривет! — услышал он знакомый голос. — Как дела, Юра?
— Все хорошо, — по привычке откликнулся Флеров и после небольшой паузы добавил: — Только почему-то шиворот-навыворот. Понимаете, Игорь Васильевич, откуда-то взялся фон. Примерно шесть импульсов в час.
— И вы не догадываетесь, что это может быть?
— В том-то и дело, Игорь Васильевич… Есть, правда, одна мысль… Помните, мы говорили с вами как-то о возможности самопроизвольного распада урана?..
— Конечно, помню. Эта проблема стоит на повестке дня. Но связывать с ней ваш фон по меньшей мере преждевременно.
— Откуда же тогда эта регулярность, Игорь Васильевич? Эти шесть щелчков в час?
— Не знаю, надо подумать. И вы тоже подумайте, ладно?
— Как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Созвонимся.
Флеров повесил трубку, хмыкнул и пожал плечами. И в самом деле, что ему мог сказать Курчатов вот так, с ходу?
Петржак был прав — они не располагали ничем определенным.
— Я же говорил, — заметил Петржак, — мало данных.
— А что вообще известно на сегодня о самопроизвольном распаде? — Флеров наморщил лоб и прищурился. — Нильс Бор рассчитал время жизни урана по спонтанному делению и получил величину десять в двадцать второй степени лет. Так?
— Допустим, — ответил Петржак.
— Насколько мне известно, — продолжал Флеров, — обнаружить явление экспериментально попытался только Либби, и то безуспешно. Больше никто этим не занимался. Чего же мы так боимся поверить самим себе? Чем черт не шутит, а вдруг!.. Ты не помнишь, какие цифры давал Либби?
— Не помню, — устало прищурился Петржак. — Но если память мне не изменяет, его статья была в «Физреве». Можно посмотреть.
— Двенадцать! — Флеров взглянул на часы и огорченно развел руками. — Библиотека уже закрыта. Досада!.. Где достать «Физрев»? — Он закусил нижнюю губу и почесал подбородок. — Вот незадача!
