— провожу ладонью перед ее лицом.
И девушка выдает:
— Если все спирали ДНК в человеческом теле растянуть в одну прямую линию, они достанут от Земли и до солнца и обратно четыреста раз.
— Вижу, ты в полном порядке, — кручу пальцем у своего виска и указываю в сторону скамейки, на которой оставил ребенка. — Там твоя пискля, а собаку я попытаюсь вытянуть вот из этих кустов. Не знаешь, что с ней может быть такое?
И она отвечает:
— Это все сырные палочки. Она их буквально не переваривает…
— Так это все из-за полочек… и ты знала об этом?! — не могу поверить своим ушам.
А она еще улыбается:
— Откуда мне было знать, что ты притащишь в дом именно их? — И, как бы извиняясь, шепчет: — Прости.
Я вообще-то мало что прощаю, но в этот раз готов сделать маленькую уступку…
Я едва не зарабатываю разрыв сердца, когда на мои стук и неумолчные звонки в дверь Юлиановой квартиры не отзывается ни одна живая душа, вернее отзывается, да не та: фрау Трестер, соседка по лестничной площадке, приоткрыв дверь, сразу же сообщает:
— Убег этот изувер… вместе с ребенком и собакой убег. Надеюсь, не скоро вернется… — И косит на меня подслеповатым глазом: — А ты кто такая будешь? Это твой, верно, ребенок кричит по ночам, спать мне мешает?
— Простите, фрау Трестер, — отступаю в сторону лестницы, — мне надо Юлиана найти… Они, должно быть, на улице гуляют. Простите!
И слышу, как та кричит мне вдогонку:
— Младенчика я еще могла стерпеть, но собаку точно не потерплю. Так своему дружку и передай!
Дружку… Это слово, брошенное в спину, подобно мячу, заставляет меня сбиться с шага и едва не перелететь через порог носом вперед. Такого «дружка» никому не пожелаешь, это уж точно, хотя, стоит признаться, есть в Юлиане нечто притягательное… Подчас его животный магнетизм даже мое сердце заставляет сбиваться с ритма. И это при том, что я отлично осведомлена о всех самых темных сторонах его характера… Все благодаря рассказам его брата, конечно.
Осматриваюсь в поисках Ангелики, смазливого парня и собаки… Не вижу ни одного из них, и бегу в сторону детской площадки, виднеющейся дальше по тротуару. Вдруг Юлиану взбрело в голову выгулять Ангелику именно туда, и — вуаля! — вижу его высокую фигуру, направляющуюся в сторону цветущих кустов рододендронов.
— Где Ангелика? — кричу, выпучив испуганные глаза. — Куда ты дел моего ребенка? — Хватаю парня за футболку, встряхиваю посильнее и… замираю, когда его руки стискивают меня за предплечья, а глаза глядят прямо в лицо. Губы даже складываются в какие-то слова — кажется, он говорит, что с Ангеликой все в порядке — я же, словно удав перед кроликом, вижу только пульсирующую галактику его черных зрачков и ощущаю слабость в раз отказавшихся слушаться ногах.
