— Полетим — увидим…
Молодой, только вступающий на трудную дорогу исследований, он хорошо чувствовал красоту науки, просто и с большим уважением говорил о ней, о космических лучах, рождающихся в глубинах Вселенной.
Полеты в стратосфере увеличивают возможности науки. Стратосфера позволяет исследователям в особо благоприятных условиях изучать такие явления, как космические лучи.
Илья видел подъем стратостата «СССР». Молодой ученый затерялся в толпе провожающих, с радостью и с завистью наблюдал последние приготовления к старту. Конечно, смешно, нелепо обращаться сейчас к командиру стратостата с просьбой взять его в полет, но такая мысль мелькнула у него…
«Уж очень атмосфера была в этот час хорошая и утро бодрое, ясное… — писал он мне позже. — Я бродил по Москве допоздна, день был теплый — бабье лето, — и в небе можно было видеть серебряный, как будто неподвижный маленький сверкающий шар. Одно желание росло и ширилось во мне: скорей бы наступил наш день полета!»
Тридцатого января они полетели. Федосеенко, Васенко и Усыскин.
Илья подошел к гондоле, люк которой был открыт. Ноги его путались в длиннополом, широком пальто. Он стал подниматься по узкой лесенке и, прежде чем скрыться в люке, обернулся, на миг мелькнула его смущенная, взволнованная улыбка.
В гондоле уже находились Федосеенко и Васенко.
На земле протяжно крикнули:
— Отдай гайдропы!
Стратостат оторвался, пошел набирать высоту.
Стратонавты достигли невиданной высоты — 22 000 метров. Во время полета стратостат попал в мощное воздушное течение.
Ночью передали по радио, что стратостат, поднявшийся в воздух 30 января утром, пропал. Его ищут в разных концах страны, связь с ним прервана.
Я был в это время на Сталинградском тракторном, ночью позвонил в редакцию заводской газеты. Там сказали: стратостат ринулся вниз, гондола разбита, стратонавты погибли…
Густо падавшие крупные хлопья снега кружились в морозной ночи, мягко ложились на землю. Я машинально взглянул в небо — за густой пеленой снега не было видно звезд. Со мною шагал рядом комсомольский агитмасс кузнечного цеха. Он спросил:
— Сколько Илье было лет?
— Он молод. Вы ровесники.
Мы разговаривали негромко.
— Наш парень? — спросил агитмасс.
— Да!
— Что его потянуло в стратосферу?
— Он изучал космические лучи.
— Боевой парень, надо полагать, — пробормотал комсомольский агитмасс.
В облике Ильи не было ничего боевого. Невысокий, сутулый, веснушки на юном лице, сосредоточенный, внимательный взгляд черных глаз и смущенная, часто мелькавшая на губах улыбка.
