Восьмая муза - Михаил Иосифович Подгородников

Есть тип деятельности, значение которой не сразу заметно и понятно. Она складывается из продолжительных усилий, постоянных, неуклонных. Шаг за шагом, день за днем человек приближает будущее. Он не взрывает, а готовит почву.

Новиков не выходил на Сенатскую площадь, чтобы ниспровергнуть царя, он не написал ни «Горя от ума», ни «Евгения Онегина». Но без него, без его многолетней деятельности не было бы подготовлено поле, которое взрастило декабристов; поле, на котором дали свои великолепные всходы таланты Грибоедова, Пушкина.

Нас поражает жизнь революционеров — их бурный, удивительный взлет. Яркий героизм ослепляет.

Но жизнь подвижников, просветителей, чья деятельность буднична и упорна, порой кажется нам пресной, обычной.

Эта книга — попытка преодолеть несправедливость такого подхода…

СВЕТЛАЯ НОЧЬ СОЛДАТА НОВИКОВА

«Службу мою начал в лейб-гвардии Измайловском полку в 1762 году с генваря» — так, отвечая на вопросные пункты, писал он в каземате Шлиссельбурга, дрожа от ладожской сырости и вспоминая ту теплую счастливую июньскую ночь, прочерченную пиками мачтовых сосен, восторженные крики своих товарищей — гвардейцев, тяжелую поступь ботфортов и скрипучую пыль, повисшую над рассветной дорогой.

Он был зеленым юнцом, не окончившим гимназического курса при Московском университете, новобранцем, которых и старину называли «новиками». Оттого и фамилии произносилась с ударением на последнем слоге — Новикóв. Само ее происхождение указывало — предки его службы не чурались. Лямку тянули прадеды и деды, во времена Петра Великого был морским офицером его отец, Иван Васильевич. Пришла пора надеть солдатский ранец и Николаше Новикову.

1762 год оказался переломным не только для него, но и для всей России. К лету в Измайловском и Преображенском полках составился заговор против Петра III. Тайно называли имя будущей самодержицы Екатерины, царской жены.

Гренадер спал стоя. Иногда он прихрапывал покачиваясь, и тогда полосатая будка, которой он касался плечом, мелко вздрагивала и, казалось, тоже лениво урчала.

А рядом шелестел укоризненный капральский голосок:

— Граф, граф, не спите! Стыдно-с! А как полковник увидит?