. Адепты православного подполья призывали своих последователей всячески – активно или пассивно – сопротивляться установлениям властей: агитировали против колхозов, против получения паспортов, против участия в переписи населения и др.
[180] Они не посылали детей в школу, так как это не имеет значения, конец света скоро; не участвовали в социальной жизни – по их словам, внешний секулярный мир был маркирован печатью красного дракона – пятиконечной звездой
[181]. Такие подпольные организации были объединены общими апокалиптическими ожиданиями. Эсхотологические учения и верования играют достаточно важную роль во всех христианских конфессиях, как в профессиональных толкованиях Писания, так и на уровне фольклорного контекста, что оказывает значительное воздействие на процессы повседневной коммуникации.
Надо отметить, никто из опрошенных нами в деревнях Лепельского района такого названия, как «краснодраконовцы», не знал. Дети молчальников, которым на момент интервьюирования было уже более 80 лет, утверждают, что родители были православными, показывают на иконы, которые висят в том же углу, что и более 70 лет назад. На вопрос: «Почему молились дома или в болоте?», – отвечают: «А где же еще? Церквей не было, попов также. Да и нельзя ж было»[182]. Если слово «молчальники» для них понятно, потому что описывает поведение этих людей, то слово «краснодраконовцы» вызывает лишь недоумение. Здесь возможны два варианта объяснения: 1) это не являлось самоназванием, так их классифицировали власти (поскольку эти люди сравнивают советскую власть с властью Красного дракона, то они «краснодраконовцы»), 2) они не могли ничего об этом знать, так как приверженцы этого варианта православия находились в глубоком подполье и были уничтожены. Однако в первом варианте остается вопрос: само сравнение советской власти с властью Красного дракона все же каким-то образом попало в этот район.
До паспортизации 1936 г. (во время которой по религиозным причинам от получения паспортов по трем сельсоветам Лепельского района отказалось 90 чел., и около 800 чел. в Туровском районе[183]) и переписи 1937 г. молчальники себя не проявляли. В документах, связанных с переписью, не однажды отмечалось, что поскольку они были единоличниками, то от них требовали только своевременной выплаты всех платежей и налогов, иначе они подвергались различным взысканиям и наказаниям. Моральным состоянием и внутренним миром этих людей никто не интересовался, что и было поставлено в вину местным руководителям. В конце концов власти все же вынуждены были заметить молчальников. Нарком НКВД БССР А. А. Наседкин сообщал, что их было человек 200 в двух районах и они имели сильное влияние на окружающее население
