Понтий Пилат вопросительно смотрел на Амана, ещё не понимая его замысла.
— Они-то и будут той командой, которая всё сделает: и похитит, и сопроводит, и охранит.
Обнаружив на лицах собеседников выражение недоумения, грек пояснил:
— Эти люди уже распрощались с жизнью. Они видят себя повешенными или распятыми. Больше смерти они страшатся пыток; следствие по делу хищения оружия будет беспощадным. И вдруг возможность сотрудничества да ещё в плане отмщения виновникам их бед. Здесь мы препятствий не встретим. Естественно, мы лишаем следствие нужных людей, но наместник Сирии как-нибудь обойдётся: не так трудно разобраться в собственных делах. Главное дело — верность набранной команды. Не надо забывать, что пленник будет предлагать за своё освобождение большие деньги — мало кто устоит. Надо придумать что-то оградительное. Например, старшине и его людям придётся объяснить, что скрыться даже с деньгами они никуда не смогут, потому что всё пространство Римской империи находится под незримым контролем, в чём они уже убедились. Попытка скрыться в районах ойкумены связана с рабством и смертью. Люди много глупостей делают от незнания. Одним словом, при выполнении работы обещать жизнь, после работы — свободу и деньги. Другие душевные колебания иудейской ватаги предусмотреть трудно, но меры предосторожности принять можно.
— Твоё мнение, Аман, какой выкуп следует назначить? — задал вопрос Авилий Флакк.
— Миллион сестерциев!
— 250 фунтов золота! Не многовато ли? Но если бы я мог 400 тысяч сестерциев из этих денег предложить кое-кому в Риме, то перевод Понтия был бы организован к нужному времени.
— У нас нет ещё этих денег, — вмешался в разговор Понтий, — несвоевременно создавать план на такой шаткой основе. В случае неудачи мы попадём в затруднительное положение.
— Мнения разделились, возьмём паузу, — перехватил инициативу Авилий Флакк. — Хотелось бы перейти к важным для меня вопросам, воспользоваться вашим опытом, получить дельный совет. Вопросы касаются поведения иудеев в Александрии. Мои чиновники не могут с ними справиться. Все народности живут по своим кварталам — нет! Мы будем жить, где хотим, — и строят дома, занимая лучшие участки в городе. Иудеям отведён статус гостей города. Недовольны: мы такие же хозяева, как и римляне. И так во всём и всегда. В городе медленно назревает противостояние иудеям, и чем оно кончится, богам только известно.
Хотелось бы узнать ваше мнение. Вы находитесь в самой гуще событий, людей и руководите ими не без успеха.
