Рождался образ жизни общины, близкий к монашескому, но протекавший не за закрытыми стенами монастыря, а в кварталах ремесленного люда. Уединение и праведность — вот образ жизни общины. По своей религиозной принадлежности последователи ничем не отличались от правоверных иудеев. Почитание Иисуса как пророка и мессии не ставилось им в вину, как если бы они почитали пророка Даниила или Ездру.
О самом учении Иисуса сказать что-либо затруднительно. Скорее всего, учения ещё не существовало. Бытовали отдельные притчи, появились легенды, но не сложилась не только повесть о жизни Иисуса, но и слово его учения. Молодые были ещё молоды, а старшие были не способны на такой подвиг. Община существовала, жила, ожидала своего энергичного лидера, который пока так и не появился в Иерусалиме.
Администрация в Кесарии и римские служащие с надеждой ожидали учащения пульса общины и обнаружили его только через год и при совсем других обстоятельствах. В общине установились традиции, в соответствии с одной из которых вступающие в общину продавали недвижимое имущество, а вырученные деньги сдавали в общее пользование с условием последующего полного обеспечения.
Заманчивая жизнь! Видимо, у супружеской пары Анании и Сапфиры уверенности не было, и они часть вырученных денег утаили. Апостолы во главе с Петром, обнаружив неблаговидный, с их точки зрения, поступок, словесно бичевали виновных с неукротимостью для них неожиданной.
Злые языки пустили слух о смерти Анании и Сапфиры, но то была подлая клевета. Их исключили из общины и ранее сданные деньги вернули. Многие симпатизировали супругам, поступки апостолов считали вздорными, по городу пошли глупые и недостойные общины слухи.
Квинт Амний только разводил руками, обнаруживая свою беспомощность. Всё же через некоторое время обратился за советом к Аману Эферу. Тот, посмеиваясь, предложил простой выход.
— Запусти в этот омут молодых, ретивых иудеев из других городских общин, в которых существует влияние эллинской культуры. Они не допустят культивирования общинно-племенных ужасов.
Дошли слухи и до Понтия Пилата.
— Что же за болото мы создали! Не произрастает ни слово, ни дело. Полный провал наших планов и замыслов. Какая вялость души и тела! В их возрасте в долинах Паннонии наша энергия кипела, а кровь бурлила.
