Это особенно проявилось во время первой мировой войны, когда из-за ухудшения положения произошло резкое полевение, которое привело в оппозицию даже правых либералов. Наконец, в Февральской революции 1917 г. политическая инициатива исходила именно от думы, эмиссары которой 2 марта в Пскове вынудили императора отречься от престола. При этом Николай II не думал о конце монархии: поскольку наследник престола страдал гемофилией, он отрекся в пользу своего брата, великого князя Михаила. Михаил на следующий день отказался взять на себя ответственность и предоставил принятие решения о форме правления вновь образованному Временному правительству, премьер-министр которого Львов был назначен еще Николаем, или будущему Учредительному собранию. 1 сентября 1917 г. Временное правительство после долгого промедления объявило Россию Республикой.
На этом окончилась история дома Романовых или Романовых-Голштейн-Готторпов, как правящей династии. Несколько позже вынуждены были оставить свои троны и Гогенцоллерны в Германии, и Габсбурги в Австро-Венгрии, и германские князья. Их время повсюду заканчивалось, но в России оно закончилось кроваво. Последний российский император и его семья были арестованы, подвергнуты домашнему аресту и допросу в Царском Селе, в конце апреля вывезены для безопасности в Тобольск по приказу Временного правительства (с августа 1917 г.) и большевиков (с конца 1917 г.). В разгар гражданской войны в ночь с 16 на 17 июля (по н.с.) они были убиты в Екатеринбурге по приказу Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Уральской области и, вероятно, даже самого Ленина, во всяком случае с позднейшего одобрения Центрального комитета Коммунистической партии. Предложение об отъезде царской семьи в Англию было вскоре снова отклонено Георгом V. Останки царской семьи найдены только в 1979 г. Михаил был расстрелян в Перми уже 13 июня. После этого претензии на трон предъявил в эмиграции кузен Николая II, принявший в 1924 г. титул императора Кирилла I (1876 1938 гг.).
В настоящее время в России нет движения за восстановление монархии, которое можно было бы принимать всерьез. Идея объединения ей также неприсуща, тем более что с начала 18 в. она больше не владела и императорами. Мероприятия Петра I создали тогда глубокую пропасть в обществе: часть верхних слоев общества была переориентирована им на западный образ жизни, остальная часть и широкие массы народа видели в нем скорее антихриста. Отношение к Петру и «европеизации» разделило умы, хотя его дочери Елизавете до определенной степени удалось примирить население с реформами. Однако в первой половине 19 в. усилился спор, который, впрочем, разгорелся и в историографии: снова дискуссия между так называемыми «славянофилами» и «западниками». В то время как последние изначально одобряли мероприятия Петра и курс современных им правительств, славянофилы, которые в сущности были русофилами, создавали первую независимую русскую идеологию, в основе которой были осуждение Петра Великого, романтическое прославление религиозных, культурных и социальных традиций допетровского периода и миф об органической связи между царем и народом. В этом отношении они находились в оппозиции к правительствам 19 в. Однако, поскольку западники радикализовались во второй половине столетия, гак как реформы, по их мнению, осуществлялись недостаточно широко, то они, естественно, были также неугодны правительству. Цари, как уже было сказано, ни в коем случае не могли играть здесь интегративной роли: Николай I считался оплотом реакции, Александр II все больше становился антилибералом и должен был заплатить за это жизнью, правление Александра III даже носит в историографии название «эпоха реакции», и то же самое касается первой половины царствования Николая II. Без сомнения, «интеллигенция» между 1825 и 1905 гг. вообще не могла, а между 1907 и 1917 гг. лишь условно могла интегрироваться в систему.
